- Ватикан… государство в государстве. Да, был. – медленно кивнуть, потом закрыть глаза, позволяя легкой улыбке появиться на твоих губах. Да, был… и не один раз был. Слишком… тянет туда. Да и все дороги ведут в Рим, а это достаточное условие. Конечно, есть еще и избыточные условия, но говорить о них не имеет никакого смысла. Впрочем, если дороги будут длинные… даже извиваясь, словно змеи на голове Медузы Горгоны, они все равно приведут в Рим. А… там где Рим, там и Ватикан, эта огромная площадь и возвышающийся на ней величественный храм Святого Петра. Едва только войдешь – захватывает дух, а сердце замирает, словно понимает своими желудочками и предсердиями, насколько здесь все величественно… и насколько этот человечек мелок и несущественен, по сравнению с этим зданием.
- Можно сказать и так. – откликнуться, все еще еле заметно улыбаясь. Непонятно, к чему именно это относилось, а может, и ко всему сразу, - Только у меня нет бороды, свитера и банки тушенки. – очень задумчиво, словно теперь этот вопрос начал волновать настолько сильно, что не думать о нем очень трудно. – Где это можно найти? – в этот момент ты и сам не знаешь, зачем тебе нужно то, о чем ты говорил. Может… для антуража. – Наверное, ждать, пока я буду старым, будет слишком долго для тебя. – еще более задумчиво, теперь глядя на девочку с легким отстраненным любопытством, словно ожидая ее дальнейшей реакции. В принципе, ему нравилась почти любая реакция этой девочки, а точнее… сила и яркость реакции, на которую многие люди уже и не стремились тратить свои бесценные эмоции.
- Сложно. – коротко кивнуть, соглашаясь. Уже нет смысла продолжать разговор про Баха, про этого гения, который всегда был тем виртуозом в танце пальцев над черно-белыми клавишами, каким хотел стать Диего.
- Договорились, - снова кивнуть, соглашаясь. То, что описала девочка, было довольно заманчиво. Сначала играть на саксофоне, а потом уже раздвоение вариантов и умножение вероятности на вероятность, в зависимости от дальнейшего развития событий. В любом случае, это было лучше, чем слоняться без дела по незнакомому городу. Хотя… не то чтобы без дела… но это «дело» пусть и не могло подождать, но и не могло никак приблизить свое исполнение. Потому что никто ничего не знал.
Медленно поднять руку, легко проводя по своей щеке там, где буквально несколько мгновений назад касались тонкие пальчики рыжей, после чего опять задумчиво кивнуть, только уже каким-то своим мыслям, которые пока отказывались собираться во что-то целостное. Тем более что косяк снова перекочевал к нему, что позволило затянуться, прикрывая глаза, а потом медленно выдохнуть сладковатый, с характерным запахом дым. Как же это забавно! Поэтому уже через какое-то время – улыбнуться шире, открывая глаза и чуть качнув головой.
- Спой. Отличный текст. – улыбнуться еще шире, одновременно прищуриваясь и поправляя свою ковбойскую шляпу, - Уверен, он покорит сердце твоего Бойца. Мое бы точно покорил, - подмигнуть, поправляя выбившуюся темную прядь, после чего задумчиво сморщить нос. Надо… тоже какие-то строки. Но не такие, чтобы было все, как обычно, непонятно… а такие, чтобы… сразу – как в глаз. Коротко и ясно. Потом мотнуть головой. Нет, так не умеет. Слишком… коротко. Слишком… просто.
- О, прекрасная Брунгильда. Будь моей женой. – крайне задумчиво протянуть, потом коротко фыркнуть. Да, это будет крайне забавное признание. Особенно есть опуститься на одно колено и привезти с собой под уздцы белого коня с красной попоной на спине. – И умирать не надо. В хозяйстве это не пригодится. – он снова вернул себе сигарету и затянулся, размышляя о возможном тексте признания. В голове крутились строки какой-то песни, которую он как-то уже слышал. Только где… было трудно понять. А потом – задумчиво пропел, не очень громко и больше себе под нос, чем на большую аудиторию слушателей.
Широким морем я буду плыть по дальним странам колесить
Поймаю ветер, с ним полечу чтоб на тебя надеть любовь-парчу
Мое сердце без тебя словно дикая птица без неба
Без тебя моя душа словно слабая лань без леса
Без тебя мои глаза, как налитые груди без чада
Без тебя моя слеза, как роса без утра падает.
И не менее задумчиво погладить себя по груди, слово проверяя, что у него там все в порядке – и никаких налитых грудей там нет. Как и чад, впрочем. Бурная фантазия уже рисовала целые картины, но вдумываться в них желания не было.