Откровенно говоря, Шульдих был предвзят к Японии в целом, азиатам и азиаткам в частности. Он не любил их лица, фигуры, поведение, мимику, кухню - всё, заранее и только потому, что именно в это маленькое, островное государство уехал от него Кроуфорд пять лет назад. Словами Диего (мерой, приближенной к его ахинее), Рейн сказал бы, что такое отношение, изрядно портило ему карму. Конечно, пацифизма ему всегда не хватало, но состояние постоянной и фактически беспричинной агрессии утомляло, а ведь в Японии он всего лишь несколько часов.
Возможно, по этой, возможно, по какой-то другой причине, но общение с посторонним человеком с неазиатской внешностью показалось чудесной идеей. Особенно если речь шла о девушке с приятной внешностью, диким цветом волос и чудесной улыбкой.
- Спасибо, - улыбнулся в ответ рыжий. "С ума сойти, неужели в этом мире есть кто-то непуганый?" – даже с каким-то удивлением подумал он, наблюдая открытую и непосредственную реакцию ушастой: секундное замешательство, короткое раздумье, интерес и вот, она уже согласна. Даже в лучшем своем состоянии Шульдиху далеко не всегда удавалось так легко привлечь к себе внимание. Считать, что он выглядел чудесно, было глупо, признавать своё жалкое состояние не хотелось, в итоге рыжий сошелся на том, что результат их короткого диалога полностью заслуга его новой знакомой.
– Вы чудесная девушка, Хироко, - добавил Шульдих уже когда они оказались за их с Диего столиком. Сказал это абсолютно искренне, просто потому что хотелось, даже не сделать комплимент, а выразить своё мнение. - Но вам, наверное, часто об этом говорят? - и пусть что стандартно, зато без каких-либо лишних напряжений.
- А это, - немец указал на своего друга, - Диего. Он тоже по-своему чудесный, но я не стану вам рассказывать почему так - сами догадаетесь, - интерес сам по себе зверь голодный и ему постоянно нужна пища, в противном случае он может пропасть, а легкая атмосфера стать чем-то напряжным и неприятным. Шульдих не привык что-либо делать через силу и редко, откровенно говоря, редко кого-то заставлял идти против себя. В этом, как он думал, была его главная способность - не просто манипулировать людьми, а делать так, чтобы им нравилось происходящее. Только тогда реальность превращалась в приятную игру, а не в серое существование.
Но это лишь мнение Шульдиха, которое собирало вокруг него людей типа Диего или, как оказалось, Хироко - ярких, независимых и искренних с собой. Всё остальное же - повод, место, случай, - как правило, приходило само.
- В своём состоянии, я не оценю вкус пищи, но поесть что-то нужно, - возвращаясь к оставленному за столиком Хироко диалогу, произнёс рыжий и повернул к себе оставленное меню. - Обычно я не привередлив к еде, но... - Шульдих развел руками, словно бы пытаясь донести до девушки всю трудность своего выбора при данной обстановке: Японии, дико-розовое кафе и слегка обкуренный друг. - Я бы съел кусок мяса с картошкой, запил это содовой и вполне возможно, остался бы доволен. Там, - ткнув пальцем в меню, - есть что-нибудь в этом роде? - позволив Хироко обдумать ответ, Шульдих поднял взгляд на своего друга, с интересом посматривающего на ушастую. "Круг замкнулся", - хмыкнул рыжий.
- Я не знаю, надолго ли я здесь, - произнёс Шульдих, запоздало отвечая на услышанный до этого и чудом запомнившийся вопрос. - Если отправит домой, останусь до конца семинара, нет – до конца его контракта, - рыжий вроде бы даже безразлично пожал плечами, решив, что этот ответ был более-менее исчерпывающим, особенно с учётом того, что ни он, ни Диего не отличались постоянством в том, что касалось времени.
– Пойду, познакомлюсь с местными удобствами, - может неожиданно, но вполне закономерно произнёс Рейн, с трудом сдерживая очередной пустой порыв вывернуть собственный желудок наизнанку. Вторые сутки без еды, но с питьем, лекарствами и жутко раздражающими запахами делали своё дело. – Девочку не напугай, - бросил Шульдих прежде, чем отойти от столика в поисках туалета.

одет: облик американского туриста составляли «техасские» черные кожаные «казаки» на небольшом каблуке с металлическими вставками по подошве и цепью пропущенной через подошву, темно-синие стильно затертые джинсы, массивный черный ремень с металлическими вставками, белая футболка с черной надписью «Fuck me» и черная кожаная куртка. На правой руке часы довольно простой, но дорогой модели.
с собой: кожаная барсетка через плечо. В ней  две пачки успокоительного, снотворное, жевательная резинка, кошелек и паспорт. Там же разбитый телефон.
состояние: бледный, взъерошенный, нервный. Выглядит нездорово, лицо осунулось, под глазами темные круги. Ощутим запах перегара.

В общем-то рыжий Боец был не прав: Хильд была совсем комплиментами не избалована, и как реагировать на них не знала. Вот что делать, когда в руках противника появляется оружие, было ясно, а как поступать, когда объявляют, что она «чудесная», было не понятно. Так что Хильд смущенно прижала ушки:
- Спасибо… - и тут же приветливо улыбнулась новому знакомому: - Приятно познакомиться, Диего-сан!
Этот Боец казался странным. Например, Хильд мало что поняла из его длинной речи, даже ее хвост на пару секунд изогнулся знаком вопроса, а ушки с интересом повернулись к Диего, навострившись. Он говорил необычно, и дело было даже не в акценте, а самих фразах и предложениях, в том, как слова цепляются друг за друга, образуя непривычные конструкции. Такого Хильд еще не слышала, и хорошо, что можно было немного отвлечься на прямой вопрос рыжего Бойца.
- Ано… Сейчас посмотрим, - девушка принялась листать меню, сосредоточенно шевеля ушками. – Ну вот смотрите, здесь есть обычное меню, а есть специальное, - на втором даже значилось название аниме, но Хильд оно ровным счетом ничего не сказало. Что поделать, в ряде областей познания Бойца были очень и очень малочисленными, можно даже сказать, никакими. – В первом только японская кухня, а вот тут, кажется, есть то, что вам хочется, Рейн-сан…
Хильд даже раскрыла страничку и хотела показать картинку новому знакомому, дав к ней перевод, но тому потребовалось отойти. Ну вот. Ладно, она вполне подождет возвращения мужчины, который дал такое забавное напутствие своему товарищу. Напугать ее? Вот еще! Хильд вообще ничего не боится! Девушка насмешливо фыркнула, весело смотря на Бойца напротив:
- Вы совсем не страшный, Диего-сан! И повар должен не есть, а готовить, ну, когда он выполняет свою работу, - Хильд замолчала на несколько секунд, подергала кончиком хвоста и тогда поинтересовалась: - Ано… Диего-сан, а кто такие Фредди Крюгер и Эдвард Руки-Ножницы?

Видимо, не судьба было для Хильд получить ответ на свой вопрос, так как в разговор настойчиво вклинился телефон девушки. Прижав ушки, Боец извинилась перед Диего и достала аппарат, чтобы ответить на звонок.
- Здравствуй, - хвост вильнул в приветствии, пусть даже собеседник был невидим. И Хильд вовремя вспомнила, что Абеля надо называть на «ты» и по имени. А еще Жертву оказалось очень приятно слышать, неожиданно для самой ушастой. Голос Абеля был таким… солнечным, и Хильд была уверена, что он улыбается. И обязательно сидит, с удобством разместившись в каком-нибудь кресле, или, еще лучше, на диване. – Это хорошо, я тоже свободна, - девушка непроизвольно тепло улыбнулась, а ушки с кисточками, было поднявшиеся, вновь спрятались в волосах. – Хай, я с удовольствием посмотрю твой дом! Даже со скелетами, я их не боюсь.
И в самом деле, с какой стати бояться мертвых костей? Живые люди гораздо опаснее… Хотя скелеты с Абелем не очень сочетались, но кто знает, чем Жертве нравится украшать дом.
- Мне до тебя доехать?

- Забери, - Хильд кивнула. Почему-то от того, что Абель собрался за ней ехать, становилось очень  приятно. Хвост пару раз стукнул о ножки мебели, и ушасатая тут же отрицательно покачала головой: - Нет, я еще не ела, хотя и собиралась… Хочешь, я закажу с собой еды? Или не надо?
Да, Хильд была бы не против чего-нибудь перекусить, но она вполне может подождать, раз Абель попросил поужинать вместе. Тем более, что ушастой эта идея тоже понравилась, так проще говорить и спрашивать. Хотя какие именно вопросы задавать – Хильд не знала, все непонятности и озадаченности витали в ушастой голове фоном, не желая оформляться и становиться конкретными. Такими, чтобы их можно было озвучить.
- Ано… - Боец оглянулась. – Я в кафе "Momoiro Kakairechou", знаешь такое? Сейчас скажу точно…
Девушка шевельнула ушками, вызывая в памяти картинку таблички на здании, где был указан адрес, и тогда его продиктовала. Иногда ее обучение оказывалось неожиданно полезным в этой жизни, и тут же в очередной раз мелькнул главный вопрос Хильд, как долго она сможет не говорить Жертве о своем прошлом. Ушастая не была уверена, что Абелю нужно знать об этом, неизвестно, как он к этому отнесется. Боец быстро взглянула на Диего и улыбнулась, словно немного извиняясь за прозвучавший телефонный звонок.
- Давай, когда ты подъедешь, то позвонишь? Я тогда выйду.

- Ди-е-го-сан. – это получилось ровно в одно слово, потому что именно так оно и прозвучало в сознании молодого испанца. Качнуть головой, потом чуть рассеянно отвести взгляд, теперь размышляя о том, насколько «солнце», которое исходит из слова «sun» может быть применима к чужим именам.
- Мне кажется, солнцу совершенно не нравится, когда его дарят и привязывают к другим людям. Не стоит трогать солнце, оно это не очень любит. А еще у него от этого появляются пятна. – короткая усмешка, после чего Диего откинулся на спинку сидения, несколько рассеянно наблюдая за Хильд. Он только хотел сказать, что думает по поводу данных колоритных персонажей мирового кинопроизводство, как у девушки зазвонил телефон.
Почти не вслушиваясь в разговор, парень стал задумчиво листать меню, просто скользя взглядом по строчками и даже не читая ничего. Скорее, он считал количество символов в них, потом перемножал и выводил свои закономерности, которые вряд ли кто-нибудь, кроме него, мог бы увидеть. Почти как игры разума, но не настолько, чтобы видеть в каждой букве намек на вселенский заговор.
Конечно, этот вселенский заговор несомненно существует, только вот я еще не понял… кто именно задумал его… мы, люди, или сама вселенная? Впрочем, это не так важно, не так важно. Главное, что земля еще не умеет думать. Иначе, как мне кажется, нас бы уже давно тут не было. Да-да, Марс, жди нас.
- Я совсем не страшный… если это слово повертеть и перевернуть, то можно представить, что оно обидное. А если вывернуть его обратно, то это может прозвучать как комплимент. Все зависит от отношения и положения в пространстве, - задумчиво произнес себе под нос Ди, после чего коротко хмыкнул, переводя взгляд на окно и снова считая этих пешеходов, которые были похожи друг на друга, как две капли воды.
Когда девушка договорила и повесила трубку, он даже не пошевелился. Лишь ровно через секунд тридцать перевел на нее взгляд.
- Пять пальцев, пять ножей. – он поднял руку, растопырив пальцы. – Вот тебе и Фредди Крюггер. Ему, наверное, очень неудобно завязывать шнурки. – Диего сощурился, не отрывая взгляда от девушки. – Почему есть демон-парикмахер? Мне кажется, демон-садовник было бы тоже неплохо.
Он легко потянулся, потом кинул взгляд на свой телефон. Сообщение. Это… весьма неожиданно. Как и сам текст.  Впрочем, об этом можно подумать позже. Но, кажется, сейчас ему придется уходить.

- Извините, - Боец немного смущенно улыбнулась, убирая телефон обратно в сумочку.
Хильд сосредоточенно пошевелила ушками, старательно пытаясь понять мысль Диего-сана. Про пальцы и ножи, хотя бы потому, что связь их, демонов и садовников, Боец не улавливала. По всему выходило, что привязывать на пальцы клинки было очень неудобно. Нет, с одной стороны, они могли бы стать грозным оружием, но вот с другой, возникали проблемы. Например, что иногда нужно ударить кулаком, или же что-то схватить, а еще ножи тогда обязательно должны были бы быть очень качественно зафиксированы, чтобы не отлетели. Пожалуй, один нож в руке был не менее эффективен, если им уметь пользоваться, конечно, да и более практичен. Например, его можно метнуть – а как это сделать, если клинок привязан? Хотя, предположим, если вместо ножей использовать тонкие лезвия, и жестко их зафиксировать на подходящей перчатке, которую можно, при надобности, быстро снять и одеть…
От таких вот фантазий ушастую отвлекло появление рыжего Бойца. И при взгляде на него девушка заволновалась: ну, он был такого цвета, который людям совсем не положен. Живым людям, имеется в виду.
- С вами все в порядке? – Хильд встревожено посмотрела на мужчину, хвост пару раз стукнул об пол. – Может быть, вам чем-то помочь, Рейн-сан? Вам бы сейчас отдохнуть… и может быть лекарство съесть какое-нибудь? – чуть неуверенно добавила Хильд. Увы, вот в лечении она была совсем малосведуща, ну то есть как, к примеру, перевязать рану – знала, а вот что делать, когда человек так выглядит, нет. Еще девушка вспомнила, что ей иногда предварительно определяли температуру потрогав лоб, так что, недолго думая, Боец положила ладонь на лоб рыжего мужчины. Вроде бы нормально…
Подошла официантка, и ушастая воздержалась от дальнейших расспросов, хотя и косилась чуть на Рейна. Хильд продиктовала свой заказ на двоих, попросив его упаковать с собой. Что понравится Абелю, она не знала, и решила проблему просто: заказала разного, и понемногу.

От предложения скушать лекарств Шульдих сморщился так, словно только что съел лимон, запив его уксусом. Выражение лица не помогло удержать даже искреннее сочувствие Хироко. Рейну оно, несомненно, польстило, но поддержать его, успокоить, сказать что-нибудь утешающее, не вышло. Слишком тошно было вспоминать о лекарствах в целом и тех, которые были приняты сегодня, в частности.
- Лекарства я уже съел. Мне бы их чем-нибудь вкусным закушать. Тяжело на голодный желудок химию переваривать. На сытый тоже нелегко, но я постараюсь, - он улыбнулся, почувствовав теплую ладонь на своем лбу и едва даже не смутился. Уделять внимание девушки само по себе приятно, но когда едва знакомая красавица с невероятным цветом волос оказывает внимание тебе в ответ, это прямо вдохновляет.
- Не беспокойтесь, Хироко, я не собираюсь помирать прямо сейчас, - подмигнул девушке рыжий, едва удержавшись от какого-нибудь велико-пафосного жеста - ну там ручку поцеловать, или поклониться. Фиг знает, какие тут традиции. Может за поцелуй ручки ему сразу в морду дадут или в тюрьму отправят, хотя с судами в основном туго дела обстояли в Америки. Вот уж где подавать иски входило в рамки национальных соревнований. А поклон вполне мог кончиться неприятным обмороком, слишком вяло и нечетко смотрелось всё кругом.
- У вас довольно героическое имя, вы знаете? - поинтересовался Шульдих, упрямо игнорируя официантку, и вздрогнул, когда его телефон отчаянно завибрировал, выдавливая из себя стандартную мелодию. "Что ещё?" - хмуро подумал рыжий, выуживая подбитый раритет из кармана и глянув на треснувший экран среди черных наплывов которого информации не угадывалось.

Шульдих нажал на кнопку вызова на втором или третьем гудке и выжидательно замер с трубкой у уха. Возникла какая-то противоестественная уверенность в том, что он узнал звонящего ещё до того, как услышал его голос. В телефонной книге номер Кроуфорда не выделялся ничем - никакой лишней информации, никакого веселенького рингтона на вызов, только фамилия и ряд цифр. Узнать его было невозможно, но он всегда звонил неожиданно и как-то по-особенному безапелляционно.
- Шульдих? – услышал рыжий и улыбнулся, давая себе секунду, чтобы насладиться ликованием. Кроуфорд позвонил ему как раз, когда было нужно, ведь немец слабо себе представлял, где он живёт и как до него добраться. Даже когда его Жертва соизволила делиться какими-то незначительными кусочками жизни, до адреса у них дело так и не дошло.
- Да, а ты ожидал услышать кого-то другого, милый? - автоматически переходя на английский поинтересовался Шульдих, сам не до конца понимая, какой черт его дернул обласкать Кроуфорда словами. Не оценит же! Возможно, даже разозлиться. Но для немца, который преодолел сотни километров, океан и фобию, это не казалось важным. Важным было то, что их разделяет разве что несколько часов езды в такси. Кусок идиота. И, как очевидно, идиота-романтика.
- Ты что-то хотел? - сглаживая свою нелепость, поинтересовался рыжий. О делах Кроуфорд всегда говорил охотно, а без дел обычно не звонил. – Потому что я хотел и хочу.

одет: облик американского туриста составляли «техасские» черные кожаные «казаки» на небольшом каблуке с металлическими вставками по подошве и цепью пропущенной через подошву, темно-синие стильно затертые джинсы, массивный черный ремень с металлическими вставками, белая футболка с черной надписью «Fuck me» и черная кожаная куртка. На правой руке часы довольно простой, но дорогой модели.
с собой: кожаная барсетка через плечо. В ней  две пачки успокоительного, снотворное, жевательная резинка, кошелек и паспорт. Там же разбитый телефон.
состояние: бледный, взъерошенный, нервный. Выглядит нездорово, лицо осунулось, под глазами темные круги. Ощутим запах перегара.

Отредактировано Schuldig (2011-12-03 10:34:09)

Шульдих отстраненно улыбался, слушая Кроуфорда. Попытка американца пошутить на самом деле звучала довольно нелепо, но рыжему было приятно, что ему подыграли. Даже, несмотря на то, что верилось в это с трудом. Кроуфорд, насколько помнил немец, обладал весьма своеобразным чувством юмора. Он редко улыбался по-настоящему и был настолько вызывающе мужественным, что его так и хотелось затянуть в какую-нибудь абсурдную ситуацию: на сцену, детский утренник, клуб.
Всегда-собранный-Кроуфорд должен был иногда терять маску, притом не превращаясь в чудовище. Должно же быть там внутри что-то теплое, мягкое, не считающее денег, не думающее о выгоде, что-то искреннее...
- Я так давно этого не слышал... Прямо ностальгия. О чем ты, Кроуфорд? За мою жизнь ты вроде как давно не в ответе. Не волнуйся, твои миллионы останутся при тебе, - произнёс Рейн и задумался. Ощетиниться, вздыбиться, показать когти - это так естественно. Так соблазнительно - ляпнуть что-нибудь вроде "забери мня отсюда, Брэдли" или "спаси меня" и бросить трубку. Сколько Кроуфорду понадобиться времени, чтобы найти его и приехать в это кафе? Что он будет делать? Когда хочется узнать искренен ли человек, это всегда можно проверить, но... "Он убьет меня..."
- О, Брэдли, никакого здоровья не хватит на такой образ жизни! Хотя секс, конечно, хорошо. Особенно когда его много и он хороший. Если верить Фрейду, ты как раз о чем-то таком сейчас думаешь: секс, машина, деньги... а вот кушать тебе нужно чаще. - "Мне кстати тоже", - вяло послушав мелкое бурчание в желудке, заметил рыжий и отвернулся от официантки. Ну не мог он сейчас заказывать! Для этого нужно было говорить, а это означало, что Брэд мог услышать... Не великое горе, но Шульдиху хотелось сделать сюрприз, похвастаться, получить награду. Учитывая его жалко-зеленое состояние, триумфа от встречи он не испытает и совсем не будет готов к тому, что Кроуфорд не рад его видеть.
- Извини. Я был сильно пьян и уснул, выключив предварительно телефон, а потом уронил его, повредив экран. Я не видел твоего сообщения и не знал, что ты мне звонил. Звучит неправдоподобно, но это так, - и ведь ни одного слова лжи! Он мог быть собой доволен. - Со мной всё хорошо, спасибо за беспокойство, - почти по-кошачьи мягко произносит Шульдих, напрочь забывая о том, что они далеко не рядом друг с другом и это всего лишь телефонный разговор.
- Но если так волновался, давно бы проверил моё местонахождение. Двенадцать часов это долго. Я восхищен твоим терпением, - совсем немного, но с ехидством произносит рыжий. Удержаться от лёгкой подколки не выходит. К тому же это маленькая месть за "секс". Можно подумать он ни на что другое не способен! - Кстати! Ты не мог бы мне сказать свой адрес в Токио?

одет: облик американского туриста составляли «техасские» черные кожаные «казаки» на небольшом каблуке с металлическими вставками по подошве и цепью пропущенной через подошву, темно-синие стильно затертые джинсы, массивный черный ремень с металлическими вставками, белая футболка с черной надписью «Fuck me» и черная кожаная куртка. На правой руке часы довольно простой, но дорогой модели.
с собой: кожаная барсетка через плечо. В ней  две пачки успокоительного, снотворное, жевательная резинка, кошелек и паспорт. Там же разбитый телефон.
состояние: бледный, взъерошенный, нервный. Выглядит нездорово, лицо осунулось, под глазами темные круги. Ощутим запах перегара.

Отредактировано Schuldig (2011-12-03 10:34:24)

- Моя любовь же к тебе безгранична, - в ответ на язвительное заявление немца, испанец лишь лучезарно оскалился, легко пожимая плечами. Ну, мало ли у кого, какие проблемы. С этим ведь надо справляться, на то они и живут. Просто бороться, бороться и еще раз бороться. Вот только у всех совершенно разные вещи, которые не дают им успокоиться.  Даже у Диего были такие, которые, впрочем, были малозаметны за этим весьма укуренным, но от этого не менее довольным состоянием. И даже это бесцеремонное вмешательство в его монолог, никак не смогло опустить настроение хоть на йоту ниже. Или на эпсилан. Какая, к черту, разница?
- Между прочим, я нисколько не виноват в том, что когда ты попросил выбрать заведение, именно это оказалось самым первым, что я увидел. Если бы ты попросил об этом хоть на минуту раньше или позже, то мой выбор был бы иным. Так что это исключительно твоя вина, - в голосе сквозит одно легкомыслие, что нисколько не смутило Диего, слишком просто относившегося к такого рода проблемам. У него была его собственная, о которой было нужно париться, так что замечать чужие проблемы и уж погружаться в них было бы совершенно лишним. Достаточно было и собственной проблемы с невероятно красивыми глазами.
- Я и не собирался ржать над тобой. Хочешь? – взгляд темных глаз нашел глаза рыжего, становясь каким-то лукаво-хитрым. Не надо было договаривать, чтобы понять, о чем именно шла речь. Ну а что? Диего никогда не имел проблем с такого рода вещами, а уж для друга ничего не жалко, что он и озвучил, - Мне для любимого друга ничего не жалко. Ты уж должен был бы об этом знать. – снова широкая улыбка, после чего испанец откинулся на спинку сидения, прикрывая глаза и в некоторой степени абстрагируясь от всего происходящего вовне. Он как-то слишком быстро терял интерес ко всему, а потому и данная ситуация не была для него исключением. Нужно было что-то, что поддержит этот интерес, разожжет любопытство, но… увы, этот очаровательный обед в истерично розовом заведении, который изначально представлялся весьма забавным и увлекательным, теперь превращался во что-то крайне тягостное и скучное. Особенно когда у Шульдиха зазвонил телефон, а он стал долго и мучительно о чем-то разговаривать, Ди ощутил накатывающие волны скуки. Он вновь полистал меню, оставаясь при себе со своими довольно странными и дикими мыслями, грозившимися перетечь в долгие монологи, которые никто почти не понимает. Впрочем, сам он всегда понимал все, что хотел сказать или донести. Это уже проблема остальных, что их мышление настолько сильно отличается от его мышления, что никто не в силах даже немного проследить его логические и ассоциативные цепочки. Впрочем, его это не напрягало ни в коей мере. Было достаточно того, что его ум позволял не только прослеживать эти длинные и запутанные цепочки, но и проводить анализ на нескольких уровнях одновременно, создавая целые «этажи» ассоциация и логических выводов. Впрочем, кому это надо было? Вот именно, сейчас – никому.
Собственные мысли уже почти не радовали, так что пришлось искать что-то новое для себя. Немного рассеянный взгляд блуждал по скучноватому пейзажу за окном, словно желая хоть за что-то зацепиться. Одинаковые люди в одинаковых костюмах, которые одинаково спешили по своим, вероятно, не таким уж одинаковым делам. Хотя чем черт не шутит? Все это вгоняло в тоску, так что Диего пришел к одному довольно логичному выводу: ему совершенно не нравилась эта страна. И он бы не хотел здесь задержаться дольше, чем этого требовала его «проблема». А потом – вновь на поезд-паром-поезд… и никаких проблем. Наверное, та небольшая квартирка в Амстердаме уже давным-давно заждалась своего владельца. И ведь все там будет нетронуто, все выглядит так, словно он вышел лишь на пять минут, а не уехал через весь мир в совершенно неизвестные для него края.
- Так, я вижу. – он довольно внезапно поднялся на ноги, что-то активно высматривая за окном. То ли кого-то увидел, то ли что-то… со стороны уж точно было неясно. – И мне очень срочно пора. – обернуться к девушке и легко поклониться, чуть сощурившись. – Хироко. Рад знакомству. Был. – после чего посмотреть уже на друга. – Удачи, рыжий. С тобой еще точно увидимся, если все будет ништяк. – он ухмыльнулся и похлопал друга по плечу, после чего протянул, - Разве что если ты не соберешься опять куда-нибудь лететь. Неужели это доставляет тебе какое-то мазохистское удовольствие? – Ди коротко фыркнул и развернулся, не дожидаясь ответа, чтобы исчезнуть за дверью, а потом и раствориться в толпе прохожих.
Так похоже на него, столь резко и внезапно менять мнение, идеи и планы. Слишком продуманное не радовало его и заставляло скучать. А скука, как известно, убивает даже сильных. Особенно сильных.
Улицы города (пока что условно)