Первые же слова, что произнес Маруши после его вопроса, блондину не понравились, тот четко дал понять, что не воспринимает его всерьез, иначе не было бы такого обращение. Ещё больше не понравился тон, слишком похоже на уроки любимых учителей, что разъясняли ему непреложные истины и объясняли каково это быть хорошим и правильным Бойцом.
- Ты и на коленях перед иконой Божьей Матери, не думал что ты христианин Дооку, но увидеть бы молящимся это…- Вилмор прикрыл глаза, представляя себе эту картину, только образ Маруши быстро потек в воображении и изменил черты, через несколько мгновений он уже видел себя, коленопреклоненным перед алтарем.
Может именно это мне сейчас и нужно? Величественность храма, один ушастый посчитался же меня ангелом.
Вильгельм усмехнулся собственным оригинальным мыслям и недовольно скосился на мужчину, когда тот сбросил его, давая понять что хорошего по немного, и поднялся. Новые брошенные слова вызвали в блондине лишь легкое раздражение, Маруши с каждой секундой становился все менее приятной компанией. Его самоуверенность будила только желание всадить нож в спину и потом любоваться на распахнутые в шоке глаза, на осознание что тебя предали, и ты уже ничего не можешь с этим сделать, остается только умереть с этим знанием. Поняв всю глупость подобного желания, Вилмор просто прикрыл глаза и дернул ухом, Дооку никогда не будет ему доверять настолько. Раздавшийся неожиданно смех, вынудил лениво открыть глаза и подпереть голову рукой, чтобы можно было смотреть на мужчину, расположившегося у окна.
- До-о-о-ку, ты сам не слушаешь меня и просишь быть внимательным к твоим словам упрек явно не справедлив. Ты выбрал этих двух птиц, но заметь, разве я отождествил себя с этим орлом.- Вильгельм усмехнулся и чуть потянулся, разговор его уже утомил, теперь хотелось просто лечь спать. – Я вообще не люблю пернатых  и не собираюсь себя с ними сравнивать. Хочу разочаровать, но ненавидеть тебя, Доо, я не собираюсь…- Вилмор лениво пожал плечами и сел на кровати, мужчина его действительно здесь не держал и позволение остаться, он тоже вряд ли услышит.-… ненависть слишком сильное чувство, вспыхивает и гаснет быстро и толку в ней мало, пока не переплавиться в желание мстить.- Продолжать беседу в том же ключе не имело никакого смысла, оставалось поднять и уйти, но у Маруши было другое виденье ситуации, и блондин решил ещё немного послушать.
- Это будет значит, что ты убил его просто так. Всегда считал, что мотив интересней способа, если не заказ. – От сигарет Вильгельм отказался, покачав головой, и только вздернул бровь, когда неожиданно сменилась тема разговора.- Мы с ним немного поговорили, так же как и ты, он очень любит рассуждать, жаль мнение у нас разные оказались, зато помогло убить время.- Вилмор поднялся одним слитным движением, зевнул и направился к двери.
- Если бы у меня были крылья, то я был бы падшим ангелом. Отвратительно пафосно и красиво.- Боец, произнося слова, повернулся к мужчине и улыбнулся.

- Хочу разочаровать тебя Дооку, есть человек, которого я ненавижу и уж он то заслуживает моей ненависти и ему я хочу мстить и причинять своей местью боль… каждым своим поступком.- Вилмор усмехнулся, едва заметно, но вполне отчетливо, Боец прекрасно понимал, что действительно испытывает ненависть только к одному человеку. Впрочем, сейчас именно это знание не имело никакого значения, и задумывать над этим Вильгельм не собирался. Больше в этой комнате его почти ничего не держало, ну разве что только ответ Маруши на его слова об ангеле. Ждать его долго не пришлось, и блондин только чуть повел на него ухом и мотнул белым хвостом, мужчина опять ударился в рассуждения на отвлеченные темы и ушастый не стесняясь зевнул, а под конец даже дернул ухом.
- Лучше быть собой, Доо, и самому играть в одному тебе известные игры.-  Позволив себе ещё одну улыбку за этот разговор, Вилмор проводил раздевающегося мужчину взглядом и с трудом удержался от парочки комментариев, только потому, что  Маруши уже успел скрыться в ванной.
- Эта ночь и добрая? Что-то сомнительно…- Произнес больше рассуждая вслух, чем надеясь быть услышанным и, потянувшись, направился в отведенную для него комнату. Та принципиально ничем не отличалась от уже виденных в этом доме помещений, разве что была совсем не обжитой. Данный факт волновал Вильгельма в последнюю очередь, единственным желанием было забраться в кровать и уснуть. Сколько удастся проспать, молодой челоек не знал, но что-то подсказывало, что придется проснуться ещё до рассвета и пробуждение это будет не самым приятным. Презрительно фыркнув на собственные мысли и недолго думая, Вилмор направился к кровати, на которой обнаружилась оставленная ему майка.
Похоже ты решил позаботиться обо мне Кей, прежде чем сам лег спать после того как я от тебя сбежал, утром надо бы не забыть сказать тебе спасибо.
Быстро сняв собственную одежду и аккуратно разместив её на стуле, Вильгельм переоделся в предложенную майку, другого все равно не было, и вытянулся на кровати. Ночь уже подходила к концу и сил на продолжения бодрствования у ушастого просто не осталось, это и позволило забыться беспокойным сном.

Кошмары, как паутина обволакивали Дооку. Скользкие, липкие, из них не выберешься. Остается лишь ждать черного паука. Ждать прибытие смерти.
Он резко поднялся, чувствуя как пот струиться по лбу.
Жуткая ночь, если это можно назвать ночью. Борьба с самим собой. Убийство Вольфа должно было принести облегчение. Но нет. Теперь Дооку боялся. Он сделал все правильно, вроде бы без ошибок и проколов, но кто знает? Может быть, кто-то видел его ночью на пристани, какой-нибудь голодный волк, похожий на Маруши. Ничего нельзя было отрицать. И пусть Боец все проверил и убрал все улики, паук, поселившийся внутри, оплетает паутиной органы. Когда он доберется до сердца, сжимая его так, что то разорвется, Дооку сойдет сума... еще больше, еще слаще.
Он поднялся, аккуратно прощупывав ноги. Выздоровление продолжалось. Уже легче. Хотя вчерашняя нагрузка отдавалась легким покалыванием, и болью, похожей на слабый стон умирающего.
Опираясь о стенку, считая глазами доски паркета, прошел в ванную. На автомате почистил зубы и умыл лицо. Щека чешется. Но Дооку не помет поднять глаза, теперь они прикованы к рукам. Что это? чувство раскаянья, отражающееся дрожью в пальцах?
Тряхнул головой. Вернулся в комнату. Надел рубашку и брюки. Сегодня он никуда не пойдет. Проведет время с Вилмором и Кеем, чтобы попытаться заглушить чувство..какое чувство, Дооку не знал. Спустился вниз. Часы в холле отсчитали 9 утра. Рано, но уже слишком поздно. Оружие нужно вернуть в магазин. Ксо Так не вовремя. Но это одна из самых весомых улик.
Вряд ли кто хватится Вольфа и пустится искать его в магазине Маруши, проверять квитанции на оружие, но держать его у себя, это как хранить воспоминание в клетке, которое каждое утро будет говорить тебе "здравствуй".
Прошелся рукой по щеке, протер глаз. Легкое покалывание, как после удара. Странно. 
Сын уже не спит. Сегодня он выглядит по-другому. Роднее.
- Доброе утро, - улыбнулся, наверное искренне. Он не знал, как выразило улыбку его уставшее с синяками под глазами лицо. - Будучи хромым, мне все-таки удается шагать как кошка.
Усмехнулся и присел на стул. Заправил выбившуюся белую прядь за ухо и поправил очки.
- Как спалось на новом месте? Надеюсь, Вилмор не доставил тебе хлопот?

Интересный, о да, необычный, такой таинственно-притягательный...хитрый, замкнутый... Вил, мне еще многое предстоит сделать, чтобы приручить тебя...и тебя… Кей. Теперь вы нужны мне еще больше чем вчера,  мне нужно алиби, и вы будете моим алиби, вы будете моим прикрытием, моим джокером в игре с Советом и со всем этим проклятым миром хомосапиенсов. Детишки...
Прошелся рукой по щеке, стараясь унять зуд.
- Что ж, значит,  ты будешь не против, если Вилмор задержится у нас еще не надолго? В такой тяжелой ситуации, когда теряешь близкого,  друзья должны быть рядом, - коротко улыбнулся, следя,  как пушистый хвост сына обвил ногу, словно помогая встать на цыпочки и дотянуться до чашек. Странно, Дооку не чувствовал желания завладеть этим кошачьим атрибутом и пополнить свою коллекцию. Видимо он все еще находился в состоянии шока после вчерашнего происшествия, или просто отцовские чувства, проснувшиеся так неожиданно, не позволяли ему сделать больно своему ребенку. Ребенок. Нет. Доо до сих пор не осознал всю свою ответственность за этого маленького ушастика. Он нашел выход из это положения наиболее выгодный для него самого. К чему это приведет,  Дооку догадывался, но его не волновала то, что он сделает кому-то близкому, единственному по-настоящему близкому, больно.
Маруши вздрогнул от звона разбившейся чашки об плитку кухни и удивленно посмотрел на мальчика.
По своей натуре Дооку был внимательным человеком, считал, что в жизни нет мелочей, и из крохотных деталей складывается великое, поэтому он всегда видел и замечал больше чем другие. Но вчерашняя бессонная ночь, пропитанная кошмарами, появление сына, убийство старого знакомого, Вилмор, все это выбило его из колеи настолько, что он все еще не замечал очевидного.
Уже подозрительно посмотрел на мальчика, который приблизился слишком близко, нарушая дозволенную зону Бойца. Закаменев, Доо несколько секунд позволил себе ощутить теплые прикосновения тонких пальчиков к щеке, как раз в том самом месте, которое горело огнем с самого утра. Но Боец не любил близость, не переносил ее, эта отвратительная нежность вызывала в нем что-то слишком теплое,  что не могло покоиться в холоде его души. Схватив руку сына, он отодвинул ее от лица, прекращая тактильный контакт со щекой.
Оджи-сан...Оджи-сан... Как барабанная дробь у виска. Целый оркестр проигрывает слова Кея в голове Маруши.
Посмотри чуть правее, оторви взгляд от этих радостных детских глаз. Дооку не может переносить это внезапно возникшее тепло, разрывающее огненной лавиной каждую клетку его тела.
Вороны взлетают в небо. Они кричат, дерутся друг с другом, они понимают, что сейчас хозяин оставит их, что он больше не будет принадлежать им. Теперь он раб своего господина. Этот мерзкий мальчишка, вторгнувшийся в их сокровенное святилище - покосившуюся часовню. Он ступает своими маленькими ногами по ноющим старым доскам, они трещать под тяжестью его юного тела. Даже ветер не может выгнать чужеземца. Злость, ненависть, ярость. Вороны не могут прикоснуться к нему, растерзать тело на клочки,  вырвать глаза. Ведь этот мальчик пропитан тем сладостным запахом, что и их хозяин. Он - часть их хозяина.
Молчание. Его страшно разрушить, кажется, что вместе с ним рухнет его жизнь. Дооку закрывает глаза, пытаясь внушить себе обратное: он не видит имени Кея, он не ощущает этого отвратительного тепла.
Оттолкнув мальчика, Боец медленно встает, и подходит к зеркальному шкафу с посудой. Отведя со щеку волосы, он легонько касается указательным пальцем первой буквы имени: "Ayashii"
- Подозрительный.... - тихо срывается с его губ, как смертный приговор заключенному.
Боец смотрит в свое отражение, немного поворачивает голову. Это позорное клеймо принадлежности природной Жертвы на лице, как напоминание о потерянной свободной жизни, как ошейник у дикого койота.
Растерянность в глазах меняется на гнев, Дооку со всей силы ударяет кулаком по стеклу, чувствуя, как мелкие осколки прорезают тонкую кожу. Ненависть, жгучая, терпкая, как крепко заваренный зеленый чай, который Дооку часто пьет перед сном. Боль. Чтобы заглушить родившееся неопознанное чувство. 
Маруши не смеет повернуться и посмотреть в глаза племяннику...сыну...Жертве. Он чувствует как капает с руки на пол его кровь, как кружится голова, как горит щека, но не чувствует себя...себя прежнего. Теперь он часть кого-то,  и этот кто-то уже не улыбается, стоя за спиной своего Бойца.

Проблема природной связи - моментальная ее установка. Если с выборочной Жертвой ты можешь хоть как-то контролировать ситуацию, здесь все иначе. Доо не сориентировался, правильнее сказать, растерялся.
Как в замедленной съемке, когда кровь медленно, словно находясь в плотном воздушном пространстве, протекает по невидимым нитям и, ударяясь об пол, разлетается на сотни крошечный капелек. С каждой такой каплей в Маруши вползает очередной скользкий крошечный уж - чужое чувство, чувство Кея.
Щиты!
Как запоздалая реакция, пролетает в голове осознание связи, передающей все до самой глубокой и страшной тайны в твоем мозгу. Щелчок пальцев, но как в соревновании, Кей оказался шустрее. Не важно, он тоже поднимет, так уютнее... Уютнее - неправильное слово в данном случае. Но пока Дооку не может думать, он поглощен эмоциями.
Маруши-сан, вы поранились...
Слишком очевидно, чтобы не понять. Акула моментально чувствует запах крови в своей стихии без помощи кого-либо. Но Дооку не прореагировал. Ему нужно было успокоиться, он лишь дышал, глубоко, слишком глубоко. Как будто пробежал несколько километров. Глубже, реже...чтобы не пресытиться кислородом.
Только не подходи Кей...не подходи...
Резко развернулся и поврежденной рукой схватил мальчика за подбородок, пачкая подрумяненную кожу своей багровой кровью.  Взгляд одинокого волка, так давно изгнанного из стаи и забывшего тепло своего собрата. Палкой по спине, ошейник на шею и ты теперь домашний пес. Нет.
Скривился.
- Мне...не нужна...твоя...помощь...Кей. - Буквально выдавил из себя тихим, надрывным голосом. Крепче сжал скулы мальчика. Сердце билось быстрее от близости, от виденья светящегося на щеке имени, от отвращению к себе, к нему, к своей сущности.
Что делать дальше? Застыл, прожигая взглядом ребенка.
Разжал пальцы и медленно прошелся указательным по имени, оставляя кровавый след.
- Рви. Связь.

Ожидание. Дооку ждал часто, шестьдесят процентов жизни хищник тратит на ожидание, от этого и зависит его жизнь. Но сейчас, сейчас хотелось разорвать свою жертву мгновенно, не выжидая, когда сократится расстояние, когда она повернется к тебе спиной. Жертва...жертва. Во всех смыслах этого слова, если в них был смысл. Раньше - нет. Сейчас - ... Он не мог себе в этом признаться, в том, что загнан в угол, в том, что, будучи охотником, сам явился добычей. Племяннику. Сыну. Мальчику. Жертве.
Глаза, как разрастающаяся в доли секунды черная дыра, заглатывающая планеты. Черные, глубоки, страшные.
Рви связь, Кей... Связь. Кей. Разорвать. Связь. Кей. Разорвать.
Цикличность. Везде, как не странно. Круговорота веществ в природе. Ты не Бог, чтобы не быть чьей-то жертвой. Но даже на Бога охотятся.
"Нет."
Нет. Это не просто отрицательный ответ, когда ты держись дуло у чьего-то виска. Это не просто отказ понравившейся девушки от свидания в старшей школе. Это "нет" - как лезвием по горлу и больше нет ни тебя, не твоих звериных глаз, неотрывно следящих за ягненком.
Маруши не смог ничего сказать. Немота. Это прекрасно, когда ты слушаешь тишину в своем погребе, любуясь на коллекцию хвостов и ушек. Немота - это прекрасно, когда ты лежишь в могиле. Но когда рушится твоя жизнь...
Доо разжал пальцы и отпустил мальчишку. За эти несколько минут Маруши ни разу не моргнул, интересно, возможно ли это? Заслезились глаза.  А в следующую секунду, Боец резко прижал Кея к стене, сжимая его горло. Сейчас кто-то умрет. Жертва - Хищник - Жертва.
- Нет? Тогда идем со мной. Хорошо, что Вилмор сегодня тоже с нами, поиграем. Ты ведь любишь играться, Кей? Маленькие мальчики любят играть…
Схватив парня за плече, немного прихрамывая, но достаточно быстро выволок мальчишку из кухни и потащил за собой по лестнице, поднимаясь на второй этаж. Распахнул дверь в комнату, которая пару дней назад была необитаема, хранила свои запахи и слушала свою тишину.
- Вил! – Рявкнул, как зверь, никак иначе. Разорвать.
Отпустил Кея и подошел к светловолосому Бойцу, срывая с него одеяло и дергая за плечи.
- У меня к тебе просьба, Вилмор, большая просьба. Ты хотел умереть, я хочу вернуть себе кое-что принадлежащее только мне, - коротко посмотрел на сына, - свободу. Решим наши проблемы здесь и сейчас. Я вызываю тебя на Бой, Вильгельм Вилмор.

Убьет его... Очередное убийство всего за два дня. Без промежутка времени, чтобы забыть тот выстрел на яхте, без отдыха для мыслей и совести, которой нет. Дооку не собирался убивать этого эгоистичного принца. Только не сегодня и не после вчерашнего. Хотя как раз-таки после встречи в его комнате ночью, стоило убрать Вилмора, как ненужного свидетеля. Но... Они стали ближе, убийство Вольфа объединило их, связало непонятными узами, которые не дано понять даже Жертве, установившей связь.
Жертва.
Дооку словно ошпарило кипятком. Словно сама Смерть полоснула своей косой по его лицу. Имя. Как огромный костер, пожирающий ведьмака, пожирающий Маруши. Он неосознанно схватился за щеку, чуть пошатнувшись, но удерживаясь на ногах. Тварь...
Лишь мысли, ибо рот, словно залитый смолой, отказывался произносить какие либо звуки. Сосредоточится. Возможности нет. Мысли хаотично блуждают по всему телу, напуганные такой огромной эмоциональной и силовой волной. Приказ. Как смертный приговор для свободы.
Все идет не так, совершенно не так. Его планы, написанные аккуратным почерком в его дневнике судьбы, всегда сбываются, всегда следуют строкам, закрепленным печатью рока. Но сейчас, как только он встретил на пороге этого белобрысого мальчишку, с письмом от единственного человека, которого Дооку любил, все пошло прахом. Вольф. Вилмор. Кей. Вольф. Вилмор... Кей. Кей.Кей.
Усмешка в голосе, такая наивная детская язвительность.  Ребенок, получивший игрушку и не знающий как с ней обращаться. От отчаянья он разбивает ее о стену и смеется, радуясь ее смерти.
Медленно повернулся, все еще держась руками за воздух и пытаясь собрать свои мысли. Его тошнило, и казалось, сейчас вместе со звуками наружу вырвется его отвратительная гнилая сущность.
- Я не готов быть тебе и отцом и Бойцом, - он говорил тихо, его голос скрипел, как старые двери в запыленных склепах, мертвецы которых уже давно не получают цветов от живых. - А раз ты мой сын, то мне нужна помощь в твоем воспитании Кей...Маруши. Вил мне поможет, не так ли? – Повернулся к светловолосому Бойцу и улыбнулся.

Нарушение приказа. Приказа природной Жертвы. Это до отвратительности приятно, если ты ставишь перед собой такую цель. Но желания Дооку гораздо глубже, изощреннее.
Они видели лишь поверхностно, не вникая в суть его сознания, не закрадываясь в мысли. Им этого не дано. Этот шаг, возможность воспитать Вилмора, возможность воспитать Кея. Он словно прилежный отец, раздающий свою любовь и поучения глупым детям. Но на деле он механик, создающий оружие для убийства.
- Открыть систему.
Как будто бежишь навстречу летящему по рельсам поезду. Столкновение. И вы оба тормозите, ибо силы равны, ибо невозможно сдвинуть мертвый камень и остановить неизмеримую силу. Боль во всем теле, словно в миг лопнули сосуды, заливая внутренности кровью.
Аккуратное прикосновение руки Вилмора, холодной руки. Это было слишком приятно. Это длилось на протяжении всей смены декораций. Как будто два актера в театре заигрались, показывая представления пустым стульям и снующим уборщицам. Он не посмеет убить этого светловолосого, гордого и отважного юношу. Он не посмеет разорвать связь, нет, все гораздо глубже. Как Марианская впадина в океане...

>>> Система

Отредактировано Дооку Маруши (2011-03-18 13:40:50)

Ах, какая драма. Если бы Дооку умел плакать, он бы наверняка пустил слезу, а возможно даже навзрыд от столь сильных эмоций.
- Не умирай Вил, - прошептать, словно передразнивая. - Он должен умереть сейчас, чтобы переродиться новым человеком.
Сказать  тихо, чтобы только собственные губы слышали эти слова.
Ждать. Ждать. Чувствовать землю под ногами, чтобы не упасть, когда Система схлопнется. Закрыть глаза и сделать глубокий вдох.
Легкое головокружение, невесомость, темнота уютного коттеджа, выстроенного по проекту Маруши. Но укладывая кирпичи, рабочие не догадывались, что здесь будет. Кому будет принадлежать это убежище. Запах экономки, которая приходит по выходным, оставляя на полках свои цитрусовые духи, отпечатки пальцев, в холодильнике - клубничный пирог, для добропорядочного хозяина. Она определенно удивиться, когда обнаружит в пустующей комнате вещи сразу двоих юных мальчиков. Что она может подумать?
"Племянники" - улыбнется Маруши, похлопывая старую японку по плечу.
Стер с рук пепел, налетевший из системы, точнее его ощущение. Ведь тот мир никогда не окажется этим миром. Не внесет что-то в реальность, лишь реальность перенесет Бойца и Жертву в Систему.
Подошел к Вилмору и аккуратно подняв на руки, уложил на кровать. Прощупал пальцами пульс. Слабая птичка бьется в клетке. Капли дождя где-то в несуществующей пустыне. Пальцами барабанить по поверхности деревянного стола. Жив. Надолго ли?
- Рядом с ним есть Жертва, - пожал плечами, и как ни в чем не бывало, посмотрел на Кея. - Ты весьма опытен в этих делах. Не мне учить тебя как подпитывая Бойцов Силой.