Трудно было поверить, что он, Миятору, крутой и несгибаемый Миятору, кумир миллионов и так далее и тому подобное, что такой Миятору может чего-то бояться. Тем не менее, вопрос Эля, совершенно невинный вопрос на тему «а за что я тебе вмазал», был для парня страшнее конца света. Ритмист одновременно ждал его и… жутко боялся. Врать в ответ не хотелось. А реакция, которую мог выдать Этаниэль в ответ на правду… Но пока они ехали к нему домой упражняться на скрипке, Мия даже не подозревал, что впереди его ждет такая подлянка. Не подозревал он этого и когда они поднимались в квартиру. И даже когда он, разувшись и скинув куртку направился на кухню, приготовить кофе.
- Пепельница на подоконнике… - затормозил в дверном проеме, отвечая на прозвучавший вопрос, и готовясь задать свой. Ты будешь ко… - а вот как раз в этот момент и случилось ЭТО. То, чего парень одновременно боялся и ждал. Тот вопрос, который заставил растеряться и даже запнуться. - …фе…
Собственный вопрос остался незаконченным, а взгляд как-то растерянно скользнул по вокалисту, когда Миятору вернулся в комнату, плюхаясь рядом с Элем на кровать.
- А я все думал – задашь ты мне его или нет… - тихо усмехнулся, сейчас откровенно не зная и не понимая, как на него ответить. Правду – определенно. Но только – как? Закусив губу и снова посмотрев на Эля, Миятору в очередной раз тихо усмехнулся, и мысленно глубоко вздохнул, будто собирался нырнуть в ледяную воду. – Мы оба были не слишком трезвые и не смогли определить, кто будет сверху, когда оказались в одной кровати. Проще говоря – я активно и несколько грубо пытался склонить тебя к пассивной роли, за что и получил… - рука автоматически скользнула к носу, ощупывая пострадавшую часть тела. Пальцы провели по ссадине на переносице, а сам Миятору вновь усмехнулся.

Уверенность вернулась так же быстро, как и испарилась, как только Миятору увидел… нет, даже не увидел – почувствовал, насколько нервничает сам Эль из-за всей этой ситуации. Вновь мысленно глубоко вздохнув, и чуть улыбнувшись самыми уголками губ на элевское «мы трахались?», Миятору поднялся и покачал головой.
- Нет, мы не трахались, Эль.
Просто молча кивнув на «я не люблю быть снизу», вытащил скрипку из шкафа, положив кофр с инструментом Элю на колени, и все же ушел на кухню, чтобы сделать кофе, давая тем самым небольшую передышку Элю и себе самому.
- Если быть совсем откровенным, мы и не собирались трахаться, когда приехали ко мне. – протянув Элю одну из чашек, вторую поставил на столик и опустился перед юношей на корточки, заглядывая в глаза снизу вверх. И хотя Миятору не особо любил смотреть на кого-то с такой позиции, сейчас, подсознательно, это почему-то показалось лучшим вариантом. – Мы вообще редко трахаемся, только если ты не совсем трезвый. Мне не совсем понятно такое твое отношение к сексу со мной, вернее его нежелание, когда ты трезвый… Но да мы не о том… - чуть улыбнулся, на секунду снова замолчав, а потом продолжив. – Ты мне нравишься. И всегда нравился, я этого в общем-то и не скрываю… - улыбнулся, глядя на юношу, но тут же снова стал серьезным. – И, чего уж скрывать, я тебя хочу. А когда ты оказался в моей квартире в полураспахнутом халате и не совсем трезвом состоянии… Я не удержался. Ты не представляешь, как соблазнительно тогда выглядел… - покачал головой, и тихо вздохнул. – Я думал, ты тоже не будешь против… Но я ошибся. И когда пытался склонить тебя к пассиву тоже. А главная моя ошибка состояла в том, что я решил, что твое сопротивление – твое обычное упрямство, и что его можно обойти или сломить. Я не знаю, почему мне пришло это в голову, видимо, тоже был не слишком трезвый. Или привык получать то, что хочу… Но в любом случае, это не оправдывает ни меня, ни ту грубость, с которой я действовал. Извини, Эль… - покаянно опустил голову, но тут же вскинул ее, услышав следующий вопрос. – Мне казалось, состояние моего носа дает вполне четкий ответ на него… - снова улыбнулся, но улыбка быстро сползла с губ, уступая место серьезности. – Нет, ты не согласился. Я вот я получив в нос – разозлился. Фактически, я тебя чуть не изнасиловал… Сам не думал, что способен на такое… - тихо пробормотал себе под нос, на секунду отводя глаза, но потом снова посмотрел на Эля. – Я разозлился… - повторил, - …и начал говорить какие-то глупости, уже не помню какие. И это мое поведение, видимо, о чем-то тебе напомнило. Из прошлого… И напугало. А потом испугался я, когда понял, что только что чуть не сделал и как ты на это отреагировал. Я знаю, что это такое не прощается, но тем не менее… - на секунду снова замолчал, тем не менее не отводя глаз от взгляда вокалиста. – Сумимасен…

Миятору ожидал чего угодно, но не этого спокойного, растерянного и усталого тона. Наверное, ему бы было проще, если бы Эль снова дал ему в нос. О чем он и сообщил своему вокалисту, с легкой, но какой-то вымученной улыбкой.
- Было бы проще, если бы ты снова мне вмазал… - поднявшись на ноги, дошел до подоконника, взяв пепельницу, и поставив рядом с Элем на кровать, и вновь опустился на корточки, осторожно накрывая ладонью свободную руку вокалиста, лежащую на его колене, и мягко сжимая пальцы. – И тебе не нужно ничего говорить, Эль. Я знаю, что подвел тебя, и в каком-то смысле даже предал. Прости. И знаю, что от моих извинений тебе не легче. Но я обещаю, что подобное больше не повториться…
Помолчал некоторое время, глядя на своего фронтмента, а потом мягко ему улыбнулся, чуть сильнее сжимая пальцы.
- У тебя странное отношение к сексу… Но если ты однажды не будешь против, я покажу тебе, что это не просто способ испытать облегчение, которое испытываешь в душе после выматывающего концерта…
Склонившись, сам того от себя не ожидая, легко поцеловал кончики пальцев юноши и снова посмотрел ему в глаза, понимая, что откровения сегодняшнего вечера еще не исчерпаны.
- Да, сказал. Ты просил больше тебя не трогать… - стараться вспомнить то, что бормотал его вокалист даже не стоило, эти слова, казалось, на вечно врезались в память. – Говорил, что не нужно денег и просил оставить тебя в покое. – пальцы сжались чуть крепче, переплетаясь с пальцами Эля, будто стремились дать своеобразную поддержку. – Я кого-то напомнил тебе? Одного из клиентов? – последние слова были сказаны совсем тихо. Настолько, что Эль мог просто проигнорировать их, сделав вид, что не услышал.

Окрыленный тем, что Эль не пытается отдернуть руку, осторожно, готовый в любой момент отпустить, прижал ладонь Бойца к своей щеке, чуть повернув голову, чтобы поцеловать самый центр, и мягко улыбнулся, в ответ на грустную улыбку своего вокалиста.
- Ты мог бы двинуть мне между ног. О бэк-вокале тогда пришлось бы забыть на пару репетиций, но зато на лице никаких следов. И на какое-то время ты бы уж точно отбил у меня любое желание, вызываемое этим органом.
Молча выслушал слова Этаниэля, приподнялся, теперь уже сам обхватывая лицо юноши ладонями, и вновь заглядывая в его глаза.
- Музыка тоже твоя работа, Эль. Но это не мешает тебе ее любить. – тихо, едва слышно шепнул, но так, чтобы эти слова дошли до слуха его вокалиста. – Секс может быть другим. Как бы мне не хотелось, я не буду претендовать на титул первопроходца, но я не сомневаюсь, что однажды кто-нибудь покажет тебе обратную сторону медали. Возможно кто-то, кому ты сможешь доверять, а может быть даже и любить… - мягко улыбнулся, поглаживая щеки юноши большими пальцами. – И не спеши меня опровергать. Просто возьми это на заметку, хорошо? – легонько проведя подушечкой большого пальца по нижней губе, вновь замолчал на несколько секунд, и продолжил. – А это все было в прошлом, Эль. И я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Что же касается меня… Я никогда, даже в ту ночь, не ставил перед собой цель вытереть об тебя ноги или что-то подобное. Получить тебя, потому что безумно хочу – да. Перепутать реальное неприятие роли снизу с обычным заигрыванием или ослиным упрямством – возможно. Но никогда… поставить… себя… выше… - произнося эти слова, приблизил свое лицо максимально близко к лицу вокалиста, едва ощутимо касаясь его губ своими, без единого намека на какой-то страстный поцелуй, или поцелуй вообще, просто нежно приласкав губами губы, чтобы буквально через секунду отстраниться, не дожидаясь, когда его оттолкнет сам Эль. – Возможно, это покажется странным, но ты для меня навсегда останешься идеалом. Если бы не было тебя, не было бы и меня таким, какой я сейчас. А тогда… Я был слишком пьян, слишком одурманен своим вокалистом и слишком слеп, чтобы заметить, что ему это действительно не нравится. И я надеюсь, что он действительно сможет если не понять, то просто забыть об этом случае…
Улыбнувшись, невольно прикрыл глаза и подался навстречу скользнувшим сквозь волосы пальцам, а потом тихо рассмеялся, отпуская вокалиста и уже окончательно поднимаясь на ноги.
- Это скрипка, Эль. И не надо называть это как-то иначе. Пей кофе. А я пока продемонстрирую тебе пару мелодий… Если, конечно, мои пальцы вспомнят, как с ней обращаться…
Вынув скрипку из футляра, провел пальцами по струнам, проверяя их натяжение, пристроил ее на плече, придерживая подбородком, и взял в руки смычок, вспоминая давно забытые ощущения и умения. Вначале просто пару раз провел им по струнам, приноравливаясь, а потом прикрыл глаза, позволяя рукам самим вспомнить то, что забыл мозг, через пару минут на собственное удивление довольно легко воспроизводя кусок из «Дьявольской трели» - любимого, но редко исполняемого произведения, в силу того, что преподаватели отдавали предпочтение более известным классикам.

Миятору не смог не улыбнуться в ответ на смех своего вокалиста, и кивнул головой, соглашаясь с его словами.
- Хорошо. Договорились.
А вот когда Эль несколько растерялся, Мия лишь вздохнул, покачав головой.
- Не слишком удачное сравнение, да? – зарывшись пальцами в волосы на затылке, на несколько секунд сжал пряди, задумавшись, а потом тихо усмехнулся. – Я понимаю это, Эль. Конечно понимаю. Просто пытался объяснить на наглядном примере, но, видимо, ушел несколько не туда… Впрочем, могу показать еще более наглядно, если ты захочешь… - улыбнулся, послав юноше воздушный поцелуй и подмигнув, а потом замолчал, внимательно слушая его слова и качая головой.
«Отчасти я сам виноват». Все было гораздо хуже, чем Миятору мог предположить. Иногда у него возникали мысли, что его вокалиста надо спасать от него же самого. После этой фразы они только укрепились. Но говорить ничего он не стал, решив, что сейчас не лучший момент – все же они уже отчасти перешли к теме работы и тому, как вплести скрипку в их «ансамбль». Тем не менее, на слова о «неосуждении» не отреагировать не мог, и чуть улыбнулся, покачав головой.
- Я не осуждаю, Эль. Не в открытую, не за глаза. Мне не за что тебя осуждать. Если ты занимался этим, потому что тебе это нравилось, кто я, чтобы тебя судить? У каждого человека свои предпочтения, и он не обязан отчитываться перед другими. Но, насколько я понимаю, у тебя были иные причины. И довольно серьезные, чтобы решиться на такой шаг. Здесь тем более нет ничего, что можно было бы осуждать. – снова улыбнулся, поглаживая пальцами скрипку и посмотрев на Эля. – И это наверное, не совсем приятная тема для разговора, нэ? – снова улыбнулся своему вокалисту, давая тем самым ответ на незаданный вопрос о причинах «не спрашиваешь, почему». – Но если ты когда-нибудь захочешь посветить меня в эту часть своей жизни, я не буду против. Я любопытный. – снова подмигнул, шуткой дав понять, что если Эль захочет чем-то поделиться, то он всегда может рассчитывать на него, Миятору, а потом прикрыл глаза, полностью погружаясь в мир музыки, пока не смолкли последние звуки.
- Надо же… Не думал, что что-то вспомню. Я ее в руках уже лет пять не держал… - чуть усмехнулся, снова погладив инструмент, и посмотрев на вокалиста. – Это «Дьявольская трель». Именно ее как-то использовать будет трудно, да и это плагиатом будет, а вот заменить одну из гитар на скрипку в некоторых наших композициях вполне возможно. Надо только отобрать – в каких именно… - задумчиво закусив губу, отложил скрипку на кровать рядом с Элем, и подошел к полке с дисками, где было все собрание альбомов «Обреченных», вспоминая, в каких именно песнях можно было бы убрать гитару без риска порушить всю композицию. – Кстати, пообщайтесь пока что… - кивнул на инструмент, улыбнувшись. – Вам еще работать вместе. Я с ней на сцену не выйду… - хотя и сказано было довольно шутливым тоном, говорил Миятору вполне серьезно. В детстве он ненавидел этот инструмент, поэтому в данный момент мысль о том, что на нем снова придется играть «из-под палки» веселье не приносила.

Миятору не ожидал, что Эль ответит на незаданный им вопрос. И конечно же, не ожидал, что ответит так быстро. Разговор вообще получался какой-то странный. С одной стороны, на явно не приятную и запретную для Этаниэля тему, на те темы, разговоры на которые Эль обычно избегал, привычно закрываясь от всего мира, и от того довольно серьезный, а с другой, разбавленный вполне уместными шутками и… рабочими моментами. Парень улыбнулся одними уголками губ на некоторую несуразность ситуации, и все же вытащил один диск из подставки, включая небольшой музыкальный центр.
- Примерно что-то подобное я и предполагал. – кивнул, посмотрев на вокалиста и вновь чуть ему улыбнулся, и поставил диск, опускаясь перед центром на корточки, чтобы найти нужную дорожку и больше не глядя на юношу. – Поправь меня, если это не так, но ты фактически обеспечивал всю вашу компанию, нэ? Остальные либо не догадались, либо не рискнули зарабатывать деньги подобным способом, да? И, конечно же, они не знали, откуда их приносишь ты. Думали – тебе просто везет? – выбрав нужный трек, поставил центр на паузу и снова обернулся на Эля. – Ты делал это не для себя. Не ради удовлетворения каких-то прихотей. И фактически, помог выжить еще пяти людям. Разве это можно осуждать? – послав Элю очередную мягкую улыбку, запустил одну из их композиций, приглушив звук достаточно для того, чтобы можно было и слышать и разговаривать.
- И не хочешь же ты сказать, что _я_ толстый, нэ? – плюхнувшись рядом с юношей на кровать, ущипнул его за стройный бок, тихо рассмеявшись, а потом посмотрел на скрипку в его руках, возвращаясь к работе.
- Вот, если из этой композиции убрать мою партию и положить вместо нее скрипку, может получиться вполне. Я постараюсь подобрать для нее ноты. И да, я понимаю, что ты не собираешься использовать этот прием только ан лайвах. Но для того, чтобы написать что-то новое, нужно опробовать и отработать это на старом, нэ? И, нет, я не издеваюсь. Я научу тебя на ней играть. По крайней мере покажу тот минимум, который будет необходим лично нам. По крайней мере попытаюсь… - вздохнул, тихо фыркнув. – Если не получится, хорошо, я постараюсь взять ее в руки сам… А не хочу… Эль, я играю на ней с пяти лет. Все ребята в нашем дворе играли в войнушку, бегали и веселились, а я стоял дома, около нотного стана и пиликал, пиликал, пиликал, пиликал… Если быть честным, я ее ненавидел тогда. Поэтому я не уверен, что у меня не сработает ассоциативная память, когда я попробую заиграть на ней для концертов или записи…

Когда Эль сказал про «общее решение» и «уши», брови Миятору непроизвольно поползли вверх, выдавая крайнюю степень изумления. Впрочем, парень довольно быстро взял себя в руки, лишь тихо усмехнувшись и пряча за челкой неожиданно проскользнувшую в глазах грусть.
- Интересная у вас была компания…
Более на тему элевской «банды» распространяться не стал. А что тут еще скажешь? Наверное, это легко толкнуть самого младшего в группе торговать своим телом. И потом особо не париться о бюджете команды. Но Миятору бы так не смог. А к тем, кто может… «Ублюдки» было самым мягким определение, которое парень мог подобрать к таким людям. Конечно, он не исключал, что и другие зарабатывали так же, только что-то ему подсказывало, что наибольшее рвение исходило от Эля. А другие не особенно этому препятствовали. Не удивительно, что его вокалист настолько ото всех шарахается с такими друзьями в прошлом.
- А у нас люди вообще любят осуждать других. Не зависимо от того, чем эти другие занимаются. Начиная от невозможности зарабатывать миллионы и заканчивая убийствами и иже с ними… Порой мне кажется, что обсуждение и осуждение других – способ самореализации. Другого у них видимо не получается…
Хмыкнув, легонько потрепал своего вокалиста по волосам на затылке, а потом скользнул ладонью на плечо, на несколько секунд мягко сжав его, и почти сразу же убирая руку.
- Она просто для тебя не привычна. На самом деле на ней играть не сложнее, чем на гитаре… - улыбнулся, когда из-под смычка вылетело какое-то невообразимое пиликанье, и все же тихо рассмеялся, даже не в состоянии особо возмутится, когда Эль выдал пассаж про килограммы.
- Эй, я нормально вешу! Если тебя сносит ветром, это не значит, что и остальные должны летать по воздуху… - улыбнувшись на показанный язык, поднял руки в капитулирующем жесте и кивнул. – Хаи-хаи. Я же сказал, что один ан один тебя с ней не брошу… И, нет, не так…
Улыбнувшись в очередной раз, глядя на то, как Эля попытался взять скрипку, встал, протянув к вокалисту руки.
- Поднимайся, я покажу… - дождавшись, когда Эль встанет и сделает пару шагов, отходя от кровати, помог ему пристроить скрипку и обошел парня, прижимаясь к его спине, чуть улыбнувшись, когда тот предполагаемо напрягся. – Расслабься… Просто так удобнее показать, как с ней надо обращаться… - разместив руки на грифе, второй рукой заставил Эля положить пальцы поверх его, помог взять смычок и тоже обхватил его пальцами, вспоминая что-нибудь поспокойнее и попроще из изученных ранее мелодий, но такое, чтобы Элю было интересно это сыграть.
- А теперь – закрой глаза, полностью расслабься и доверься мне. Постарайся повторить движение пальцев… - шевельнул теми, поверх которых расположил пальцы Эля, - …и запомнить основы движения. – пару раз провел смычком по воздуху, направляя своей рукой руку вокалиста, и остановился на «Лунной сонате». – Готов? – улыбнулся, тоже прикрывая глаза и вспоминая ноты. – Поехали…
Поначалу получалось не очень. Во-первых, Миятору, как он уже говорил, сам давно не держал скрипку в руках, во-вторых, было трудно играть из-за чьей-то спины, да и Эль был не достаточно расслаблен. Но потом они нашли общий язык не только с обучаемым юношей, но и с инструментом.
- Тверже локоть… Расслабь запястье… Умница…
Редкие комментарии, выдаваемые практически на ухо, чтобы Эль смог их услышать за музыкой окончательно помогли освоиться, и позволили закончить на довольно таки приличном уровне.
- В общем… как-то так… - улыбнулся, когда музыка стихла, и убрал руки, позволяя Элю самому держать инструмент, но все так же продолжая стоять позади него.