Кё волей-неволей нахмурился от подобной формулировки. По крайней мере, по началу. Не отлучаться от человека, который является твоей работой - это печально. Как говорится, никакой личной жизни, но напрягся ушастик не поэтому. Докушинко точно не знал, как на вопрос личной жизни смотрит Ноеру, но был уверен, что при большом желании молодой человек не обделит себя нужным вниманием. С другой стороны, не отлучение от Жертвы говорило о том, что на всякие не жизненно важные мелочи ему уже времени хватать не будет. От этой мысли мохнатые ушки юноши поникли, самовольно прижимаясь к светловолосой голове.
- Ещё бы тебе хотелось так жить. Это же рабство! - больше чем надо возмутился Кё, не только не радующийся тому, как теперь должно происходить их общение, но и раздраженный тем, как откровенно его палят кошачьи уши. "Как не вовремя-то", - фыркнул Докушинко. "Не хватало только Ноеру загрузить!" - Уверен, что это так легко - брать больше выходных? - наклонив голову набок переспросил юноша. Из-за того, как Ноеру предоставлял ему информацию, ушастик окончательно запутался. Ему, в отличие от Хиномото, не были так ясны ни отношения между взрослыми людьми, ни отношения между Бойцом и Жертвой. Он не знал, насколько серьезны обязанности Ноеру, и предполагал худшее.

Из того, что Кё понял, выходило, что его друг вообще не должен покидать своё "задание", но последующие слова опровергали это предположение. Либо Ноеру утрировал первый раз, либо собирался к своей работе относиться без особой отвественности. С одной стороны Кё был только рад такому стечению обстоятельств, но с другой, волновался за Хиномото, которого в худшем случае могли наказать.
- Хм... - Докушинко задумчиво рассматривал выглядывающий из-под рукава пихоры край водолазки, на котором внезапно обнаружилось пятнышко подозрительно смахивающее на пятно кетчупа. Казалось, всё замешательство, отображающееся на его лице связано именно с ним. - Я не уверен, что ты можешь приглашать, дом-то не твой... - слова Ноеру должны были обрадовать, но у юноши всё ещё оставались сомнения. Не хотелось обнадеживаться. Они долго жили вместе, и пусть Кё не слишком переживал их разлуку, сейчас отказываться от перспективы общения не хотелось, - но я буду рад, заглянуть к тебе в гости, - открыто улыбнулся юноша, которому подобное предложение казалось наилучшей альтернативой - так они могли бы встречаться без отрыва от рода деятельности Хиномото.

Теперь к словам Ноеру мальчик относился немного иначе. Раньше ему хотелось, чтобы его друг лишний раз не расстраивался, и он старался увидеть и показать ситуацию с лучшей стороны. Тогда эта позиция казалась ему правильной - Ноеру явно беспокоился о своем будущем и первое знакомство не должно было пройти с заранее негативной установкой, впоследствии это не увеличило бы шансы на контактное общение, а выбора у них особо не было.
Сейчас положение немного изменилось и с ним изменилось отношение Кё к этой ситуации. Докушинко не лицемерил ранее и не стал честнее теперь, просто взгляд, которым он смотрел на Зайлена сменился со стороннего на личный. Ему как человеку не было необходимости видеть в данной ситуации что-то хорошее, ему не нравилось поведение "белого" Сигеру и он не был настроен на положительное к нему отношение. Кё, опасаясь потерять друга, ревновал. Разумеется, если бы Ноеру выразил радость от их знакомства, юноша себя пересилил бы, но слова друга всё больше и больше угнетали.
- Как-то это не слишком весело, - заметил Кё, перебивая внезапный зевок. Из слов друга он уловил только то, что Ноеру единственный, кто прилагал и будет прилагать усилия, по крайней мере, до тех пор, пока его это не напрягало. Это казалось блондинчику неправильным. В конце концов, именно Зайлен был Жертвой, которая по идее должна была налаживать их отношения, а как раз Зайлен вел себя безответственно и по-детски. Кё, который даже в самом юном возрасте сдерживал свои капризы, не понимал этого.

- Разумеется! Почему ты спрашиваешь? - поднял удивленный взгляд Докушинко. Внутренне его даже возмутил подобный вопрос. Он не врал Ноеру, никогда не видел в этом необходимости, и не стал бы врать из-за Зайлена. То, что он не всегда говорил всю правду, не было показателем. Никто и никогда не говорит всю правду - это законы взрослого общества. Люди врут чтобы не обидеть, чтобы не ранить, чтобы не напрячь и это правильно. Ложь, в отличие от правды, гуманна, её можно ценить. По крайней мере, у Кё были вещи, которые он лучше бы не знал. Но Ноеру он не врал. Он всего лишь лишний раз не выражал своего возмущения. По крайней мере, старался этого не делать.
- Я действительно так думаю, но он меня раздражает, - буквально на выдохе произнес юноша. - Это иррационально. Он мне не нравится, потому что не нравится тебе, а ты должен с ним находиться рядом практически постоянно. Я думаю, это нечестно по отношению к тебе, потому что... - к концу своей короткой речи, запал пропал, и Кё начал смущаться. Ему не нравилось откровенничать, а подобное признание было слишком похоже на какое-нибудь любовное. - Ноеру хороший.

К сожалению, даже особой жалости к Сигеру юноша не испытывал, хотя упоминания "проигрыша" его заинтересовало. Кё был в системе, и уже успел заметить, что нахождение там плохо сочетается с целостью и сохранностью. Другой вопрос, что он не думал, что только победа исправляла его положение. Дело не в том, что Зайлен проиграл, дело в том, что он или неосторожно дрался, или противник был сильным.
- А!.. - удивленно воскликнул юноша, едва уловив ускользающую мысль за хвост. - Постойка! – Он выскочил на улицу вслед за Хиномото, будто опасаясь, что тот уйдет от ответа. - Какая система?! Тебя же и поставили его Бойцом, потому что у него нет Бойца. Как он мог проиграть бой? Как он мог вообще в нем участвовать?! - рассказе Ноеру "система" упомянута не было. Её Кё незаметно для себя как-то додумал сам потому, что они постоянно говорили о Зайлене как о Жертве.

За разговорами о личной жизни Ноеру юноша почти забыл о собственном вопросе. Он не то, чтобы стал его меньше интересовать, но Кё не знал, что можно было тут сделать и как решить. Прокручивая в голове случившееся, Докушинко раз за разом думал только о том, что не стоило так резко уходить. Это было грубо и неприятно, но в итоге юноша не мог даже извиниться, потому что ничего теперь о Кенчи не знал - ни номера его телефона, ни места жительства, ни адреса школы. Мальчик, с которым Кё раньше частенько встречался, теперь стал для него совершенно чужим.
- Вот как… - Юноша разулся и прошел вслед за Ноеру, пропуская мимо ушей замечание о бардаке. Он воспринимал Ноеру слишком близко, чтобы разбросанные вещи могли как-то повлиять на его мнение. К тому же "бардак" был очень относительным. После недавнего знакомства, Докушинко мог оценить масштабы того, что могло означать это слово. - Хорошо, что ты меня не осуждаешь, - со слабой улыбкой заметил Кё, усаживаясь на стул. Для него это действительно было очень важным.

- Наверное, я выразился немного неверно, - после короткой заминки проговорил юноша. - Дело даже не в правильности или неправильности, просто я не могу сделать чего-то такого, чтобы могло оказаться реально полезным. Я бы мог дать ему денег, чтобы очистить свою совесть, но у меня с собой даже и денег особо не было. Они может чего-то и решили, но слишком временно. Бороться же нужно с первопричиной - как-то так.
Он уже не стал отвечать на слова Ноеру, касающиеся ушек. Только неоднозначно пожал плечами, точно не зная, как реагировал бы сам, но сомневаясь в своем болезненном отношении к этому вопросу.
- Ноеру, я могу попросить тебя об одолжении? - Кё поднял взгляд на Хиномото, который в отличие от него был достаточно взрослым, чтобы решать проблемы. - Не мог бы ты узнать, что случилось с семьей Кенчи Ито? - Переваливать с больной головы на здоровую молодой человек не хотел, но совсем немного информации ему не повредило бы. Мало ли... быть может он не так бесполезен.

Как и предполагал юноша, Хиномото тут же нахмурился и напрягся. "Ты жалкий человек, Докушинко Кё. Жалкий человек и никудышный друг", - внутренне вздохнул мальчик. Меньше всего ему хотелось делать из приятной встречи серьезный разговор. Ему нравился Ноеру, и причин для этого было более чем достаточно. Он бы никогда не отказался поговорить с ним о чём-то, даже при условии, что беседа могла быть неприятной или слишком серьёзной, но всё же предпочитал просто хорошо проводить с ним время. И не из-за того, что относился к нему плохо или недостаточно серьёзно, а как раз наоборот - меньше всего ему хотелось сейчас тратить время, чтобы разъяснять собственный никчёмный негатив.
Именно поэтому он досадовал на то, что приложил немало усилий, чтобы самостоятельно вырыть себе яму. У ушастика появилось быстро одним каким-нибудь словом или фразой прекратить эту тему до того, как Ноеру будет вынужден отвечать. Кё уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь вроде: "Да всё нормально. Не бери в голову", - но Хиномото с пусть и не совсем неожиданной, но всё же редкой для себя серьезностью заговорил.
- Ноеру ты... - вот эта новость была уже внезапной. Настолько внезапной, что Кё посмотрел на друга с недоверием. В конце концов, он всего лишь мальчишка и дальний родственник. То, что они прожили несколько лет вместе, совсем не повод считать отношения близкими и тем более жизненно важными. - Что с твоим лицом? - скрывая своё смущение за природной наглостью, Кё облокотился на стол и посмотрел на Хиномото едва ли не в упор. - Прибереги подобное для кого-нибудь другого, а то вдруг поверю, привыкну, потом ведь не отвяжешься, - вальяжно двигаясь, хвост тянул игривую дугу.
Ещё никогда никто не говорил Кё чего-то подобного. Никаких "люблю", "нравишься", он не был просто "нужен", он был частью мира, частично определяющего самого Ноеру. Такая формулировка у Хиномото могла появиться от любви к лишнему пафосу, от любого другого Кё не воспринял подобные слова всерьёз, но сейчас, несмотря на то сколько это могло продлиться и насколько было на самом деле правдой, для ушастого они были, наверное, одними из самых важных.
- Аригато, Ноеру, - мягко улыбнувшись проговорил юноша, греющий руки о кружку кофе. Казалось, это тепло расползалось по всему телу, заставляя волей-неволей довольно жмуриться и едва ли не урчать. - Для меня это очень важно, даже несмотря на то, что находится где-то на одной строке с ночными загулами. Если бы твоя работа или отношение к ней требовали прекратить общение, я бы пережил это, - может быть его речь не была такойи значимой по сравнению с речью Ноеру, но говорить высокопарно он не видел смысла. Докушинко знал, что смог бы прожить без Хиномото, поэтому и не нуждался в громких словах. Не то, чтобы Кё когда-нибудь стремился к независимости, но навязываться кому-либо он никогда бы не стал. А слова на самом деле обязывают. Они греют, ранят и иногда даже убивают. - Но ты мой друг, поэтому не видаться с тобой было бы грустно. Если бы я не виделся с тобой, наверное, я бы смирился... - с чем именно Кё не стал объяснять. Слова вырвались нечаянно и  были очень похожи на откровенное нытьё, а жаловаться юноша не любил.
- Легко сказать! - фыркнул в кружку Кё, принимая бучный вид. - Сначала нагрузишь так, что коленки трясутся, а потом говоришь, что грузиться не стоило, - он больше бурчал для вида, переводя разговор в шутку, но не врал. В конце концов, мысль о том, что Ноеру будет делать что-то именно так, а не иначе от безысходности, ни разу не была позитивной. - Да не за что, - махнул мальчик рукой юноша, не реагируя на прикосновение Ноеру. В его случае, подобное отсутствие реакции говорило о доверии и хорошем отношении. Кё не любил, когда кто-то его трогал, но Хиномото было можно. - Уверен, всё у тебя получится, - словно подведя итог всему вышесказанному, произнес ушастик. Заразившись энтузиазмом Ноеру, мальчик даже не подумал о вероятности отказа. Или подумал и отмёл. В конце концов, представить, что с таким настроением Хиномото мог отступить, было невероятно.
- Ооо... - получилось не очень определенно, но других слов или даже просто звуков не нашлось. - Активно же он ведет свою жизнь, - очередной фырк, потому что Ноеру совсем не обязан быть одним из многих, но ему приходится. "С этим настроением пора завязывать", - Кё отпил из кружки охладившийся кофе. Это чуть-чуть успокаивало, и мешало другу увидеть его недовольную моську. Несмотря на решение воспринимать всё спокойно и уверенность в том, что у Ноеру не будет никаких проблем, сама ситуация по-прежнему немного раздражала.
На заверения Хиномото юноша просто кивнул, отставляя значительно опустевшую кружку. Он был уверен в друге и не хотел продолжать тяжелую для себя тему разговора. Слова благодарности и прочее, Кё собирался приберечь на после, расчитывая в будущем сделать что-то ему в ответ.
- На что я, по-твоему, должен был решиться?! - откровенно фыркнул ушастик, прижимая к голове мгновенно покрасневшие уши. Ему не понадобилось переспрашивать, чтобы понять о ком Ноеру говорит. Единственным парнем о котором шла речь ранее был Сакано, но тема того разговора была слишком смущающей, а воспоминания волнующими. "Да что со мной..." - надулся сам на себя Кё. "О чём он вообще думает, этот Ноеру?!"

- Я заметил, - добродушно произнес Кё, откидываясь на спинку стула и сосредоточено глядя куда-то в кружку. Белые брови юноши сходились на переносице, и только усилием воле ему удавалось останавливать этот порыв. "Ноеру... можно подумать мне легко даются такие разговоры..." - конечно же, Хиномото хотелось взаимности. Любому, сказавшему что-то подобное, хотелось бы услышать какой-то чёткий ответ. Потому что слова обязывают. И это страшно.
Сказать о том, что Ноеру его единственный, самый важный друг, о потере которого юноша старательно не думал на протяжении почти двух месяцев обучения в школе, было равнозначным признанию собственного одиночества. У него не было друзей, с которыми бы он поддерживал связь, он ни с кем не переписывался, весь список его контактов в телефонной книге умещался на одной странице. "Зачем тебе знать об этом?.." - Кё упрямо поджал губы и тут же расплылся в улыбке.
Он догадывался о том, что нравится Ноеру. Даже знал об этом наверняка. Кё почти всем нравился, потому что милый и приятный, с таким хорошо познакомиться и весело провести время, о таком легко забыть лишь изредка и чаще всего
нечаянно вытаскивая из памяти размытый образ попутчика/одноклассника/знакомого со светлым впечатлением.
Он не ожидал услышать что-то подобное, потому что не привык к таким словам, потому что не хотел привыкать, у них всегда был срок годности и, как правило, не слишком длительный. Совершенно обыденного "я хочу тебя видеть" или "я хочу с тобой видеться" для него было более чем достаточно. Он бы радовался каждой отдельной встречи и не думал о будущем. Не нужно бы было ломать голову над серьезностью подобных заявлений. Не нужно было бы напрягать Ноеру своей ненормальной реакцией.
- Потому что... - "Я не знаю, сколько это может продлиться..." - ты мой друг и кроме тебя больше у меня никого такого нет, Ноеру, - на выдохе, нехотя и тихо произнёс Кё. Убежать ему всё равно не дали - Хиномото совершенно чётко, без всяких сомнений и возможных разночтений дал понять, что ждёт ответа. - Ты мне нравишься, но я не хочу, чтобы тебя это обязывало, - добавил он чуть позже, поднимая взгляд. Объяснять свои слова юноша не стал, полагая, что он итак сказал всё более чем понятно и при этом удачно обогнул всякого рода подробности. Как и не стал говорить о том, насколько слова Ноеру для него важны.
- А ещё потому что это похоже на признание в любви, - то ли буркнул, то ли фыркнул Кё, откровенно елозя на стуле. Продолжать сидеть в такой серьезной атмосфере было нелегко - кофе казался безвкусным, сладости неаппетитными, а поза неудобной и скованной. И действительно, кто станет говорить такие важные вещи с набитым ртом и облокотившись на стол?! "Ещё музыки не хватает", - едва ли не хихикнул ушастик. "Ксооо... похоже, это уже нервное!" - Мне шестнадцать и меня такие вещи стесняют, - гордо и независимо произнес наследник семьи Докушинко, продемонстрировал язык и отвернулся к стенки, не забывая печеньку, которой можно было загрызть собственное замешательство.
- Потенциал чего? - не переставая пырится в стенку, но заинтересованно повернув ухо переспросил Кё, который уже теоретически вошел в тему ВС, но по-прежнему имел очень даже забавные фактические пробелы. Тема Зайлена всё ещё заставляла его немного бычится, но это скорее шло автоматом. Больше всего юноше хотелось, чтобы оптимистичные предсказания Ноеру сбылись, он надеялся на это и старался формулировать свое мнение согласно этому заявлению. - Ааа... кажется, я догадался, - нахмурив брови, сосредоточенно произнёс юноша. "Для такой смены Бойцов, как факт потенциал должен быть не малый".
- Ну... - посматривая на реакцию Ноеру, осторожно, вспомнив вчерашний разговор, начал Кё. Почему-то от этой темы он чувствовал себя как-то виновато перед Хиномото. Будто бы уже успел что-то натворить и боялся получить за это выговор. Подобное состояние для него было редкостью, и чаще всего связывалось с воспоминанием о Европе. - Я собираюсь с ним встретиться... сегодня... у него моя вещь... - неуверенно произнес Кё не пояснять о какой именно вещи шла речь. - Только не злись, - почему-то добавил он буквально через мгновение.

Кё принялся ещё более сосредоточенно грызть печеньку, чувствуя как белые, лохматые ушки, краснеющие от основания, теряющегося в светлых волосах, до самих кончиков, выдают его с головой. «Вот… бака!» - фыркнул юноша, кося на Ноеру янтарным глазом. «Ясно же, что меня смущает эта тема».
- Да понял я, понял! – собирая хвостом ножки стула, пробурчал блондин. – А теперь, когда мы друг другу признались в симпатии, и даже не один раз, можно поговорить о чём-нибудь другом? Ну, пожалуйста! – совсем по подростковому – вредно и бескомпромиссно протянул Кё. Возможно, кому-то может показаться грубым подобное прерывание столь личной темы, но Докушинко не нравилось собственная замкнутость. Ему не хотелось идти против неё и что-то кардинально в себе далее менять. Такое положение – приятный для всех – было удобным и безболезненным.

«Личных обязательств? Интересно, чтобы это значило?» - развернувшись, юноша прямо посмотрел на Хиномото. «Надеюсь, что я не стану для Ноеру личным обязательством…» - хмуро подумал Кё, который именно этого и боялся – обязывающих к чему-то слов.
- Сам расслабься, - продемонстрировав язык, заявил юноша и тут расплылся в улыбке. – Всё будет, так как будет. Не загромождай себе голову, - как можно более беспечно проговорил Кё, макая обгрызанное печенье в кофе.

– Правда? А я думал, таким образом, предлагают жениться, а в любви признаются в самый неожиданный момент, подстерегая «жертву» где-нибудь в беспечной и ни чему не обязывающей атмосфере, чтобы разом взвалить на неё своё чувство!.. – принялся мечтательно нести откровенный бред ушастик. «О Боже! Это заразно!» - расплываясь в смешливой улыбке, подумал юноша, вспомнив, что в кругу его знакомых за последние несколько дней всё чаще и чаще появляются люди с привычкой говорить много, не приостанавливаясь и не обращая внимания на адекватность.
– В общем, ты понял, - самостоятельно решил за Ноеру Кё, подтверждает своё решение внушительным кивком и запивая это дело остатками кофе с плавающими в ней кусочками печеньки. – Ещё! – требовательно заявил юноша, подвигая кружку к Хиномото. Будь они у себя дома, ему бы пришлось встать за кофе самостоятельно, но здесь, где все интересно и незнакомо, он в Гостях и за ним должны ухаживать. «Подхалим!» - в который раз за два последних дня сам на себя надумал Кё.

- Очень логично, Хиномото-сенсей, - усмехнулся юноша, игриво взметая пыль с пола уже более-менее успокоившемся хвостом. – Чем больше, тем лучше – легко понять, - кивнул он, состояв внимательное выражение лица продолжил Кё. В целом, несмотря на собственную иронию, он действительно всё понял, но… просто… такой хозяйственный взгляд на отношения внутри Пары для него был странен. Выходило так, что Ноеру как Боец видит в Зайлене только потенциал Силы. Точнее не только, но именно это его привлекает в «Белом» Сигеру. «Это так удивительно».

- Угу. Договорились. Вчера ещё, - кивнул юноша, осторожно вильнув хвостом. Он внимательно подбирал слова, как бы прощупывая реакцию Хиномото. Ему было интересно его мнение о Чияки почти также, как было интересно его мнение, связанное с любым аспектом жизни, и даже больше. Сакано с его совершенно невозможным поведением полностью выбивался из представления Кё о мире, но вместо того, чтобы просто забыть о неприятном происшествии, юноша почему-то продолжал о нём думать. Хуже того, с течением времени мысли о нём становились практически нормой, и поведение Чияки не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Докушинко не знал, насколько это правильно, и хотел спросить мнения Ноеру, раз они так удачно встретились, но тот принял разговор в штыки. Юноша до сих пор пребывал в лёгкой «непонятке» после вчерашней вспышки Хиномото. Он не знал, с чем она связана, но теперь автоматически считал эту тему запретной, скользкой, неприятной, запретной и подсознательно хотел скрыть от Ноеру возможные подробности.
– Я забыл у него. Точнее думаю, что забыл. Выронил, наверное, когда собирался или… - «Во время его туалетных домогательств», - едва ли не сказал Докушинко, но вовремя прикусил язык, оставляя свои беспокойные мысли, не позволяющие ровно сидеть на одном месте, при себе, - когда-нибудь ещё, - добавил он после короткой паузы и заметно покраснел. «Наглый, беспардонный тип! Может у него фетиш на санузлы?» - прикусив губу, подумал мальчик. - Просто иного места в голову не приходит.

оффтоп: очередная простыня -__-

"То-то они мне знакомыми показались... Но он уверен, что это хорошая тема для разговора". На лице Кё отразился скепсис, который юноша тут же попытался скрыть. Эта тема, несмотря на нелепость, нравилась ему куда больше, чем предыдущая, и он старательно пытался выдавить из себя энтузиазм, принимаясь за внимательное разглядывание надкусанной печеньки, нюханье её и прочие суетливые, но не слишком искренние действия.
- Вот блин... кто-то с Германии везёт сувениры, машины или ещё что-нибудь дорогое и ценное, а ты... печеньки, - Докушинко покачал головой, сокрушаясь непродуманности собственного друга. - У них хоть срок годности не истёк? Есть то их можно? - Кё прекрасно помнил, что сам Ноеру не особо падок до таких угощений. Печеньки уже тут в Японии не меньше полутора месяцев пылятся, и кто их знает, сколько они хранились в Европе. - Буду! - тут же радостно заулыбался мальчик, который уже смог с помощью кофе проинспектировать собственный желудок, и в нём было пусто. - Что не лень дать, то и буду. Но не рыбу! - "Рыба... бе..." - от этого слова он сразу представлял классическое японское блюдо, которое у юноши не вызывало аппетит чисто из эстетических соображений. Кё был не против морепродуктов, очень любил суши, но терпеть не мог по местному запечённую рыбу, поэтому относился к ней в любом виде с предубеждением.

- Хм... - задумчиво протянул юноша, которого ни сколько не смутила нечаянно брошенная Ноеру фраза. В целом, он был достаточно осведомлен о "взрослом" мире, но пока успешно игнорировал его. Так что пока разговор шёл о чём-то отвлеченным, никаких поводов для собственной реакции не видел. - Почти так. Ведь это и предполагается после признания, разве нет? Правда, не в тёмном углу, а именно в комфортной атмосфере. Иначе "жертва" может заподозрить и сбежать, - у Кё было немного опыта налаживания отношений, и довольно своеобразный взгляд на них. Так в его разговоре нет-нет, а проскальзывала тема встречи с Чияки. Причём сам юноша происшествие в туалете считал ненормальным только с точки зрения правил приличия, этики и поведения в общественном месте. Странным это, по мнению, Кё не было. Его ещё никогда так успешно не зажимали в туалете до этого, но это не значит, что таких или похожих попыток не было.

- Признавались-признавались, - вышло немного насмешливо. Хиномото за время их совместной жизни каким-то образом умудрялся успешно игнорировать факты. Так он мог забыть о том, что Кё никогда не заводил продолжительных отношений будь то дружба или что-то другое, вспомнить и тут же забыть, что юноша не жил изгоем и в изоляции. У Докушинко было немного свободного времени между всякого рода занятий, но он нередко сбегал или прогуливал. Неужели Ноеру серьезно думал, что с его внешностью можно было до шестнадцати лет избежать каких-то амуров? - Я довольно популярен. По крайней мере, был. Девочкам нравятся привлекательные блондины. Милые, воспитанные, приятные в общении, - Кё улыбнулся уголками губ, состроив типичное для себя выражение лица. В реальности он был немного не таким, каким его видел Ноеру. Не столь общительным и открытым, но всё равно легко шёл на контакт и заводил знакомства. Просто редко их поддерживал, оставаясь приятным, но не близким. В итоге, у него не было таких же проблем, как у Хинамото - ему никто не устраивал скандалы и не разочаровывались, но девочкам нравилось внимание, а Кё не стремился его оказывать.
- В первый раз мне признались в любви во время церемонии чаепития. Разбрызгав предварительно почти весь напиток на пол, а потом попытавшись чмокнуть в щечку. Было горячо - она вылила на меня остатки чая. Нечаянно, наверное, но я с трудом сдержался, чтобы не дернуть за хорошо уложенную прядь. Мне было пять или шесть, а ей где-то около девяти. Она дочь компаньона отца по бизнесу, - Докушинко попытался вспомнить её имя, но как-то не смог. Осталась только фамилия и то смутно и далеко. - Разумеется, ни о какой любви речи не было, - принимая чашку, продолжил мальчик. - Отец предупредил, что в будущем она могла бы стать моей женой, но после неудавшейся церемонии отказался от этой идеи. Девочка показалась ему вульгарной и невоспитанной.
Одна из причин, по которой он не поддерживал отношения с противоположным полом, их абсолютная бессмысленность. Найти девочку, с которой можно встретиться, чтобы погулять, пойти в кино или что-то в это роде довольно легко, но жениться ему всё равно придется по расчету, а свободного времени было не то, чтобы много. Разница между воспоминаниями о признании определяла разницу восприятия любви и отношений. Кё не то, чтобы не верил в любовь, он просто никогда не задумывался о её наличии или отсутствии, не мечтал о ней и не воспринимал серьёзно. Для него "любовь" была синонимом обязательных отношений и в итоге определялась необходимостью, но пока он был молод и мог по этому поводу не беспокоиться.

Кё с интересом наклонил голову и кивнул, как бы говоря, что всё в порядке. В действительности напряжение так скоро не исчезло, но уже то, как Ноеру выглядел во время своих извинений, расслабляло - молодой человек мялся, чесал голову и смотрелся немного угрюмо, хоть и приятно. "Прям как мишка в цирке", - с хитрой улыбкой подумал Кё, представляя как бы Ноеру отреагировал на такое заявление. На самом деле в цирке юноша бывал редко и никогда не видел выступления медведя, но представлял его себе примерно так.
- Не у берлоги, - хмыкнул он, как бы отсылаясь пусть ни к медвежьему, но звериному прозвищу. - Он... - "Дурак и извращенец", - едва не вырвалось у юноши, который прикусил себе язык, если не во имя объективности, то хотя бы ради того, чтобы Ноеру не вздумалось вдруг попробовать проконтролировать встречу. Кё ранее не замечал за своим другом чрезмерно опекунских порывов, но мало ли... - ...Жертва, - как бы в тему предыдущего разговора вспомнил юноша. - Громкий, активный, не затыкающийся ни на секунду. Я не думаю, что он опасный. Скорее даже забавный, просто его много, - реагируя на более спокойную атмосферу, юноша расслабился, залез на стул с ногами, уперев пятки в самый край, и снова принялся немного лениво двигать чашку по столу, ожидая чего-то посущественней.
- Неожиданный, красивый, яркий, привлекающий внимание, не оставляющий равнодушным. Такое ощущение, что у него вообще нет тормозов - он не думает о последствии своих слов или поступков, просто делает. Я ему немного завидую... - воспоминания о встречи с Чияки были будоражащими и совсем не такими плохими, как казалось. Они беспокоили, но уже не злили, от них краснели уши и слегка сбивалось дыхание. Кё сам согласился поехать к Сакано в гости, сам психанул и ушёл, больше обижаясь на слова, чем действия. Его никто и ничего делать не заставлял, а когда было нужно он смог за себя постоять. Докушинко не был слабым и беспомощным. С одним парнем, который не слишком превышает его в росте и массе, мальчик вполне мог справиться. По крайней мере, был уверен, что мог. Он не видел объективных причин для своих опасений… и на самом деле, хотел ещё раз с ним встретиться.

Юноша оборвал свой монолог буквально на полуслове, когда зазвонивший телефон вдруг привлек к себе внимание. «Арэ?» - телефонный звонок для Кё случай если не редкостный, то, как правило, связанный с чем-то деловым и важным. Может быть, ушастый и ошибался в своём ощущении, но кроме Ноеру ему практически и не звонили без крайней надобности. Кроме того, такое не слишком веселое впечатление вылезло в связи с ведущимся в гостях у Хиномото разговором и недавним отцовским заданием.
- Хм… – вслух хмыкнул юноша, глядя на экран мобильного телефона. Номер оказался незнакомым, но звонок упорным и настойчивым. «Надо сменить мелодию», - хмуро подумалось Кё, когда особенно высокий звук отдался головной болью. – Извини, Ноеру, - он показал жестом «минуточку» и нажал на зеленую кнопочку «принять вызов».
- Да… «я слушаю вас», - хотел было проговорить мальчик, когда на том конце нетерпеливый собеседник тут же перешел к своему вопросу. Юноша заколебался буквально на мгновение, в очередной раз сдвинув уже пустую кружку с одной точки в другую. «Никогда чётко не знаю, как ответить на подобное начало разговора. Это вообще вопрос или утверждение? Нужен ли я или мой родитель? Эта лаконичность как будто намеренно создана для того, чтобы напрягать голову», - Кё вздохнул, сдержав желание заявить что-нибудь вроде «это спорный вопрос», нахмурился, когда подавленное желание отдалось очередным приступом головной боли и ответил:
- Да. – Что-либо добавлять не стал. Такое начало беседы уже говорило само за себя – кто бы ему не звонил, но звонок был по делу, и как следствие – как только вопрос причастности к фамилии был снят, собеседник должен приступить к прояснению цели своего звонка.
Юкио он, к слову, не признал, несмотря на то, что вполне ожидал от него звонка в ближайшее время

Предполагаемого диалога не произошло. По крайней мере, Такуми Юкио – так представился звонивший – явно не был настроен на выслушивание ответов, потому разговор со стороны Кё ограничился нечленораздельными «а», «э» и «о».
Показавшееся знакомым имя не сразу, но привело молодого человека к встрече в чайной, когда он едва-едва образовав Связь с присматривающей за ним Жертвой, вступил в бой с Парой ВС. Уголок губы едва заметно дернулся, но не образовал полную улыбку, отразившую личную гордость. Это во время телефонного разговора можно было позволить – никто не увидит, а разговора с директором он, несмотря на давнюю угрозу Такуми не боялся. Кё никогда не наказывали. Уровень довольства или недовольства родителя за последние годы измерялся в большей степени суммой на карточке, а её на данном этапе он всё равно потерял.
Упоминание отца всегда действовало на мальчика охлаждающе. Живой и активный обычно, он тут же напрягался, каменея лицом и застывая «девайсами», становился подчеркнуто серьезным и пассивным. Указания отца всегда выполнялись беспрекословно. Спорить или каким-то другим образом доказывать своё мнение воспитанный японский юноша даже не пытался – откровенно не видел в этом смысла. О необходимости оказать должную помощь господину Такуми, молодой человек был оповещен уже давно, но время шло, а звонка всё не поступало, и Кё заметно расслабился, загулял и забил, откровенно надеясь, что представителю их клана ничего от его ушастой персоны не понадобится. Понадобилось, значит, нужно будет сорваться и поехать туда, куда ему скажут. Единственное, что слегка напрягло юношу, это вероятность того, что Юкио уже ждет его где-нибудь у ворот школы. Не оправдалось. Хорошо. Можно слегка расслабиться и повести ушами – времени, чтобы добраться до чайной было достаточно, его не пропалили с прогулом, а место он действительно знал и надеялся на помощь Ноеру с его металлическим другом.
«В случае если это не так – это в случае если сейчас не двенадцать?» с интересом подумал Кё и посмотрел на собственное запястье в поиске часов, но ни на левом, ни на правом, как показало дальнейшее прощупывание, их не оказалось. Видимо, забыл. В большей степени Кё доверял телефону, как хронометру, но часы у него были хорошие, эксклюзивные, с кучей наворотов – было бы обидно их потерять, а по телефону он сейчас разговаривал. Закрутив головой, но так и не найдя чего-то, на чем отражалось бы время, юноша забил, решив поверить на слово, и едва не хмыкнул, когда ему сообщили, что при необходимости его отмажут. Таким шансом можно было воспользоваться, чтобы закрыть сегодняшний прогул. Не то, чтобы Кё сильно в этом нуждался, но сделать за счёт справки похожего на преподавателя педанта было чем-то вроде приключения.
- Здравствуйте, Такуми-сан, - наконец, в образовавшейся паузе произнёс ушастый. – Мне всё понятно. В два часа, в чайной «Ледяной Дракон», - без вопросительных ноток подтвердил юноша, выполнив несложное арифметическое действие – добавил к предполагаемым двенадцати два часа. – Мне что-нибудь нужно при себе иметь? – важное уточнение, хотя и не совсем нужное. Просто вежливый способ сказать «если у вас всё, то до встречи».

Услышав ответ Юкио, юноша кивнул, хотя этот жест вряд ли мог увидеть кто-нибудь кроме наблюдающего за разговором Ноеру, и посмотрел на экран своего мобильного телефона, где отражалось количество минут соединения. Меньше двух. И за это время его настроение снова заметно пошатнулось. Не испортилось, а вроде как отчистилось от лишних эмоций.
Кё вздохнул, сохранил Такуми в контактах и посмотрел на часы. Двенадцати ещё не было, но неизвестно, сколько ему понадобится времени, чтобы добраться до чайной. Собственный топографический кретинизм раздражал как никогда. Казалось, он Европу-то в целом знает лучше, чем родной город, в котором родился и рос.
В принципе, решение проблемы было, но ему понадобилось ещё пара мгновений, чтобы прекратить пялиться на экран, поднять голову и улыбнуться.
- Ммм... - внутренняя задумчивость отразилась внешней немного загадочной улыбкой. Докушинко установил свой локоть на стол, определил на раскрытую ладонь голову и принялся бессознательно теребить губу пальцами. Глядя на Ноеру, юноша размышлял насколько можно воспользоваться его транспортным средством и будет ли это эффективно. В крайнем случае, он можно было заказать такси, но Хиномото мог от этого напрячься. Кё вполне привык использовать людей, но дергать лишний раз друга не хотелось. К тому же он очень боялся опоздать, но количество денег у него было крайне ограниченным, а у Ноеру на эту ситуацию мог быть совершенно иной взгляд.
- Не подвезешь меня где-нибудь к половине второго в чайную "Ледяной Дракон"? - осторожно поинтересовался юноша, сразу же определяя себе время запаса. Ноеру мог быть во многом просто замечательным, но его нехорошая привычка делать всё впритык немного не устраивала Докушинко, который к семейным вопросам относился очень серьёзно. Если он опоздает и господин Такуми скажет об этом отцу, будет очень неприятный разговор.

Юноша продолжал вежливо и мягко улыбаться - он часто так делал в независимости от реального настроения. Это была своего рода защита от всех нападок мира. Была ли она эффективной, Кё не знал, но уже не мог иначе. Мальчик улыбался, но взгляд его карамельных глаз наблюдал за Ноеру с некоторым отстранением. Не любил он таких размытых формулировок. Не понимал их...как не понимал людей, которые говорили правду так, словно не умели ничего кроме этого.
- Если это тебя напряжет, я могу поехать на такси, - очень чётко поговорил юноша, подковырнув вилкой желток Он любил яйца - варенные, жаренные, тушенные - любые. Особенно яичницу слегка пригоревшую внизу и не прожаренную сверху. Она нравилась ему и вкусом и запахом, но он уже не помнил, была ли эта симпатия причиной или следствием. - Если тебе надо ехать к Зайлену, езжай к нему. Я не обижусь. Просто думал, что ты свободен, раз позвонил мне.
После слов Ноеру как воспитанный молодой японец, он был просто обязан отказаться от помощи. Вежливые люди никогда не говорят прямо, а в словах друга мог быть зашифрован намёк.
"Но если тебе надо к Зайлену, какого ты позвал меня в гости?! - несмотря на некоторую злобность мыли, лицо молодого человека оставалось безмятежным в то время, как он методично потрошил яичницу, неприятно скрипя вилкой по фарфоровой поверхности тарелки. - Я снова начинаю срывать на нём своё настроение, - со вздохом подумаю мальчик, нацепив на вилку добрую часть яичницы и отправив в рот. - Переходный возраст? С этим надо что-то делать".
- Тип того, - произнёс юноша, запивая едва прожеванную яичницу подстывшим кофе. - Откровенно говоря, не знаю, - добавил он после короткой паузы. - Отец сказал, что мне позвонят и я должен буду выполнить указания позвонившего. Мне позвонили, - он доел последний кусок и совершенно невоспитанно принялся обмакивать в растекшийся желток хлеб, "слизывая" его с тарелки. За такое дома он мог получить по рукам, но он не был дома. И здесь было можно.
- Чияки, - Кё вернулся к последней вспомнившейся ему теме, так грубо прерванной телефонным звонком, о котором уж точно говорить не хотелось. - Его зовут Сакано Чияки - как какого-нибудь героя сёдзи-манги, - хмыкнул он, расплываясь в заметно более искренне улыбке. Почему-то одно упоминания этого парня действовало на него кардинально иным образом, нежели упоминание отца. От последнего он закрывался и прятался под искусственными улыбками, первый же даже одним коротким воспоминанием умудрялся и насмешить, и довести до белого каления. - Свободный ли он? - задумчиво и больше для себя переспросил Докушинко. - Да... наверное, да. Даже наверняка. - "И почему эта мысль кажется такой хорошей?" – А почему ты это спросил? – в тоне вопроса с неожиданностью для самого Кё проскользнула настороженная ревнивость. "Стоп! А это ещё откуда?!"