Этого человека Осаму выслеживал долгие-долгие месяцы. Он даже не стал нанимать частного детектива, хотя это ускорило бы процесс поисков – процесс сбора информации о привычках, любимых местах, семье и прочем и прочем помогал забыть на время собственную боль. А мечты о том, как он сотрет мужчину с лица земли, давали возможность вновь почувствовать себя живым. Хотя бы на недолгое время. Осаму хотелось только одного – отправить убийцу Шичиро, а потом отправится вслед за своим любовником, найдя вечный мир и покой вместе с ним в райских кущах. Тот момент, что Шичиро был далеко не ангелом, а и он сам, Осаму, собирается стать убийцей, а для подобных личностей врата рая закрыты, парень как-то не учитиывал.

~~~

Вот уже неделю Осаму везде следовал за Сигеру Зайленом. Но никак не мог найти подходящий момент, чтобы привести вынесенный ему приговор в исполнение – мешали люди, постоянно окружающие эту ошибку природы. Приходилось ждать. И юноша ждал. Хотя, ожидание – одно из тех вещей, которые Осаму терпеть не мог.
И сегодня, наконец-таки, ему повезло. Ненавистный мужчина, пробыв несколько часов в своем родовом поместье, вышел на улицу, скользнул в свою машину и…. направил ее колеса в сторону дикого пляжа. Сначала Осаму не верил в свою удачу, но потом недобрая ухмылка растянулась по губам юноши, когда он завел мотор и тихо двинулся следом. Сегодня это свершится. Сегодня он отомстит. Сегодня он воссоединится со своим возлюбленным. Эти мысли песней звучали в его голове, заставляя счастливо улыбаться, а обрушившийся в следующую секунду на город ливень сделал эту улыбку только шире – сами небеса решили ему помочь.
Два автомобиля, единственные сейчас, что сражались со стихией на и так не пользующейся популярностью дороге, довольно медленно ползли по направлению к дикому пляжу. Дождь набирал силу, делая дорогу подобной маленькой речке, а на губах Осаму появилась улыбка триумфатора.
Сейчас или никогда…
Черный Mitsubishi Lancer начал набирать скорость, то ли вообразив себя яхтой, то ли просто стремясь побыстрее доставить хозяина домой. Осаму вслед за водителем вдавил педаль газа в пол, пойдя на обгон. А в момент, когда обе машины поравнялись, резко вывернул руль, подсекая автомобиль своей жертвы и сталкивая его с дороги. Триумф, правда, длился не долго – его собственную неприметную Тойоту тоже занесло на скользкой дороге, и если бы не росшее на обочине дерево, то Осаму слетел бы с обрыва. Но его миссия была не закончена. И небеса снова помогли ему.
Проведя ладонью по лицо, юноша стер кровь со лба, тоненькой струйкой текущей из ссадины появившейся после свидания с рулем из-за резкого торможения и, взяв с пассажирского сиденья пистолет, вышел из машины, направляясь к своей жертве с целью закончить начатое.

Стоило оказаться под открытым небом, с которого лились буквально потоки воды, как одежда тут же промокла, приходя в негодность. Тихо выматеревшись себе под нос, Осаму остановился, стаскивая пальто, которое сейчас только путалось в ногах и сковывало движение, и поежился под порывом ледяного ветра. Впрочем, подобные физические неудобства волновали Осаму в последнюю очередь - все мысли юноши занимала сладкая и такая близкая месть, блокируя все остальные мысли, чувства и ощущения.
Подойдя к краю довольно большого, но не слишком крутого обрыва, Осаму заглянул вниз и удовлетворенно хмыкнул. Вообще, он сильно рисковал, сталкивая машину Сигеру именно в этом месте – довольно таки пологий склон резко сменялся крутым обрывом, и юноша мог благодарить лишь небеса, что Митсубиси не достигла до обрыва каких-то нескольких метров, врезавшись в растущее на его края дерево. Конечно, Зайлен в любом случае не избежал бы смерти, но Осаму хотелось убить его собственноручно, наслаждаясь страхом и ужасом в глазах жертвы, когда та встретится со своим палачом.
- Потерпи еще немного, моя радость, твоя личная Смерть уже рядом…
Протянув на распев эти слова, которые, впрочем, заглушала бушующая стихия, Осума сделал шаг вперед, начиная спускаться. Мокрая трава вкупе с промокшей глиной тут же заскользили под подошвами дорогих туфель, вынуждая замедлить шаг, но, хотя и медленно, юноша все так же неумолимо продолжал приближаться к застывшей черной машине.
- Правильного цвета катафалк ты себе подобрал…В нем тебя и увезут на кладбище… Если смогут опознать тело, конечно же… - с усмешкой распахнув заднюю дверь, наклонился, заглядывая в салон, сморщившись, когда увидел мобильный в руках мужчины, без особых трудов вырывая трубку из его пальцев и сбрасывая вызов.
- Ну здравствуй, милый… - на губах появилась улыбка. Но, милая и очаровательная с первого взгляда, она напоминала довольную улыбку гиены, определившуюся с меню на предстоящий ужин. – Хммм… - улыбку сменила разочарованная гримаса. – Тебе не говорили, что сидеть в присутствии стоящего человека – дурной тон? Жаль… Мне казалось, ты должен это знать… Выметайся! – разочарование пропало, уступая место ненависти, а Осаму без особых трудов выдернул мужчину из машины – видимо, сказалось так называемое «состояние аффекта».
С неба продолжал литься дождь, со склона сбежал очередной поток грязной воды, смешанной с камнями с дороги, заставив невольно пошатнуться от резкого движения, и ухнув вниз, дав понять, что расправиться со своей жертвой здесь будет крайне затруднительно. Впрочем, никто не запрещал вернуться на дорогу – в такое время и погоду вряд ли кто-то еще окажется в таком месте, так что Осаму ничем не рисковал.
- Давай, пошевеливайся. Я не собираюсь носить тебя на руках, киса…
Буквально прошипев эти слова мужчине в лицо, заодно повертев пистолетом перед его носом, Осаму запустил свободную руку в намокшие светлые волосы, сжал пальцы в кулак, и потащил свою жертву за собой, намереваясь выйти на более устойчивую поверхность.

- Оооо… Не стоит падать предо мной ниц, это совсем не обязательно… - рассмеявшись, когда мужчина не удержался на ногах и упал на землю, в следующую секунду сузил глаза, наклоняясь над… ну да, над уже поверженным врагом, оттягивая его голову за волосы и заглядывая в лицо. – Как же ты жалок, Сигеру… Тут всего-то нужно сделать несколько шагов, а ты и это не можешь… Портишь мне все удовольствие…
Прошипев мужчине в лицо, вздернул его на ноги, на этот раз за шкирку, решив, что иначе просто снимет с Зайлена скальп, а это не так весело, и буквально дотащил его до дороги, отталкивая от себя так, что тот снова упал, и усмехаясь. Наверное, глупо бы оставлять мужчину вот так вот, без тотального контроля со своей стороны, но, учитывая его состояние, Осаму совершенно не боялся – раз уж Сигеру на ногах не стоит, то и как-то воспротивиться не сможет. А мальчику хотелось поиграть. Просто так убивать его было скучно. И слишком гуманно, для такой твари.
- Знакомы? А ты меня не помнишь? – сделав озадаченное лицо, через секунду сменил его выражение на озаренное, как будто что-то вспомнил. – Ах да, нас же не представляли. Да и ты схалтурил и не навел справки о своем объекте… - презрительно скривившись, спустил курок и направил пистолет на мужчину. – Имя Хирофуми Шичиро тебе о чем-нибудь говорит? – черты лица стали жесткими, губы сжались в тонкую упрямую линию, а в глазах мелькнул стальной огонек. – Вижу, что говорит… - усмехнулся, расплываясь в удовлетворенной улыбке. – Можешь называть меня – Господин Возмездие… Или ты думал, что тебе это так просто сойдет с рук, м?
Дуло пистолета, до того смотревшее мужчине в лицо, переместилось ниже, «уставившись» в пах. Прозвучал выстрел, но на счастье Зайлена неожиданно налетавшись порыв ледяного ветра заставил вымокшего под дождем мальчишку неосознанно передернуться, от чего пуля ушла в сторону, попадая не в венец продолжения рода, как надеялся Осаму, а мазнув по бедру.
- Ах ты черт, какая незадача… - тихо выругавшись себе под нос, уже снова усмехался, глядя на мужчину. – Но все равно… Больно, наверное, да? – в голосе слышалось искренне участие, так не подходящее выражению злорадства на лице. – Жаль, не могу сделать еще больнее… - хмыкнул, оглядывая мужчину, и снова направляя дуло пистолета ему между глаз. – Знаешь… - задумчиво склонив голову к плечу, крутанул пистолет на пальце, опуская руку и подходя к Сигеру. – Когда я узнал, что ты один одинешенек на всем свете и единственные люди, которые тебя окружают, это всего лишь твои слуги, я обрадовался. – наклонившись над мужчиной, вновь сжал его волосы в кулак, заставляя запрокинуть голову и посмотреть себе в глаза. – А потом этот факт перестал меня по удовлетворять. Потому что я понял, что не смогу отплатить тебе той же болью… - не сдержавшись, заехал ему рукой, сжимающей пистолет по лицу, отпуская волосы и позволяя свободно упасть на асфальт. – Прости, не удержался… - тихо хмыкнул, выпрямляясь, и снова направляя пистолет между глаз. – Ты не поверишь, но я почти плакал, когда узнал, что твоя ушастая блядь канула в лету… Ты не представляешь, с каким бы удовольствием я сначала отодрал ему уши, всадил пулю, а потом наблюдал бы за твоими страданиями… - лицо приобрело мечтательное выражение, но через секунду вновь словно окаменело. – Жаль, не могу этого сделать… Ну да ладно, я не жадный. – ухмыльнулся, снова с презрением глядя на мужчину. – Лежать! – уперевшись ботинком ему в грудь, вновь отшвырнул на асфальт, когда тот попытался встать. – Так вот, мне хватит просто того, что я смогу отомстить… Прощайся с жизнью, Сигеру Зайлен. Надеюсь, Дьявол долго не выпустит тебя из своего царства… - улыбнувшись какой-то безумной улыбкой и не обращая никакого внимания на посторониие звуки, будь то шум дождя или шелест колес подъезжающий машины, сосредоточился лишь на биении собственного сердца и на страхе в глазах своей жертвы и спустил курок, буквально предчувствуя эйфорию от свершившейся мести.

Нет, это ж надо было так вляпаться… Из всех людей, населявших этот пропитанный смогом и выхлопными газами город, его машину умудрился стукнуть мальчишка, слетевший с катушек на почве мести. От такого нелепого каприза злодейки судьбы, впору было начать истерично хохотать, если бы не растекавшаяся по всему телу жгучая боль от разной степени ушибов и порезов. Голову сдавило железным обручем, ощущение было таким, будто с него сдирали кожу, причем вместе с волосами. Причем это было не столь далеко от истины, когда парень вновь запустил руку в его пропитавшиеся водой волосы, дабы запрокинуть ему голову.
- Надо же какая… жалость… - прохрипел Зайлен, выплевывая слова сквозь плотно сжатые зубы, – что не могу… доставить тебе… удовольствия… Ты не заслужил… щенок…
Дальнейшее продвижение вверх походило на дикий кошмар, потому как незнакомец в буквальном смысле протащил его по пропитавшемуся водой и превратившемуся в жидкую грязь склону, бесцеремонно ухватив его за шкирку. Несколько раз Сигеру предпринимал попытки освободиться, но добился только того, что пальцы юноши еще крепче сомкнулись на влажной одежде, плотно скручивая ее в узел и тем самым почти придушив его. Когда же они, наконец, выбрались на дорогу, еще не окрепшие после ожоговой травмы ноги практически не держали блондина, а потому стоило мальчишке резко оттолкнуть его от себя, как «Белый», не устояв, вновь рухнул на землю.
«Какой позор… Меня еще никто так не унижал… Даже Рё…»

Парень заговорил, и по мере того как фразы срывались с его губ, на лице блондина проступало недоумение. Зайлен определенно не понимал, о чем тот говорит, а любая попытка сосредоточиться только привела к новой вспышке головной боли. 
«Видимо, я ударился головой гораздо сильнее, нежели предполагал…»
- Хирофуми Шичиро?... – озадаченно переспросил Сигеру, силясь припомнить, где мог слышать это имя. А он его определенно слышал. И судя по словам мальчишки, даже встречался с упомянутым Шичиро. – Господин Возмездие… Сколько пафоса… - губы «Белого» изогнулись в издевательской усмешке. – Он получил то, чего заслуживал… - он перевел взгляд на пистолет, который медленно смещался до тех пор, пока не уставился точнехонько ему между ног. – Надо было… и тебя пристрелить… маленький ублюдок.
Стоило дулу упереться ему в пах, как Зайлен буквально заледенел, казалось, он даже дышать перестал. Перспектива кастрации сейчас маячила перед ним во всей своей неприглядной красе, а учитывая, что поблизости не было никого, кто бы смог оказать ему помощь, то возможность истечь кровью была вполне реальна. Особенно если мальчишка предпочтет оставить его именно в таком положении.
Грохот выстрела слился с шумом дождя, а потому оказался вовсе не столь оглушительным. Сигеру вздрогнул, когда бедро опалило жалящей болью. По серой ткани брюк медленно расползалось красное пятно, смешиваясь с холодной влагой, все еще льющейся с неба.
«Ноеру… Неужели ты не приедешь?... Не захочешь приехать… Проклятье… И почему я все еще надеюсь, что все изменится? Что мне станут помогать просто потому, что я попросил об этом… Глупец… Сколько еще нужно наступить на грабли и получить по лбу, чтобы понять, что ничего не изменится.»

- А уж как… мне жаль… ты даже не представляешь… - оскалился Зайлен, вновь вцепившись в запястье обозленного звереныша и оставляя на его коже глубокие борозды от ногтей, когда тот схватил его за волосы, запрокидывая его голову и вынуждая смотреть на себя. – Придется довольствоваться… только мной… драгоценный…
И тут хлесткий, наотмашь, удар по лицу швырнул его на холодную землю. В ушах раздался звон, а перед глазами рассыпался огненный фейерверк. «Белый» хотел встать, но неожиданный удар ботинком в мгновенье ока вышиб из легких почти весь воздух, вернув его в ледяную лужу. Молодой человек захрипел, судорожно хватая ртом воздух, когда мальчишка наступил ногой ему на грудь. Подняться Зайлен уже не пытался, только вздрагивал, когда после очередного вздоха ребра отзывались тянущей болью. 
- Ну же… стреляй… чего тянешь?... Или уже… передумал, щенок?... – фиолетовые глаза неотрывно смотрели на черное дуло пистолета, направленного ему в лоб.

Шум двигателя и скрежет тормозов, раздавшийся в шелесте дождя, прозвучал слишком громко. Краем глаза блондин заметил, как из останавливающегося внедорожника выскочил высокий парень и бросился к ним. Мужчина был без куртки, в темном свитере и рубашке, которые в один миг стали мокрыми, стоило ему оказаться снаружи. Длинные волосы, напитавшись влагой, облепили бледное, осунувшееся лицо, на котором горели глаза, в которых застыла бешеная ярость. Казалось, парень находится не в этой реальности, столь невменяемым был его взгляд, когда он за  доли секунды преодолел разделявшее его и противника расстояние.
Грохот выстрела, прозвучавшего неожиданно громко, бросок Хиномото, ухватившего несостоявшегося убийцу за руку, сбивая прицел, и последовавший за этим стремительный удар слились в сознании блондина в жуткий кошмар, который перебивала одна единственная мысль.
«Ноеру… Ками-сама, этот ублюдок сейчас убьет его!»
Волна ледяного ужаса окатила Зайлена, когда он представил, как мальчишка вместо того, чтобы влепить ему пулю между глаз, разворачивается и стреляет в его Бойца. Блондин взметнулся с земли, разбрызгивая вокруг серебристые капли дождя и сбрасывая с себя ногу юноши. И откуда только силы взялись?
- Убью!... – прохрипел Сигеру, тяжело вскакивая на ноги. – Паскуда…

_________________________________________________________________
Одет: темно-серый деловой костюм, белая матового шелка рубашка, черные туфли. Галстук ручной работы в тон костюма, матовые платиновые запонки без камней. Длинное черное пальто до щиколотки. Одежда мокрая и заляпана кровью.
Волосы достигают основания шеи; мокрые, забрызганные кровью пряди облепили осунувшиеся лицо.
На безымянном пальце правой руки платиновый перстень с темно-синим овальной формы сапфиром и бриллиантами.
Состояние: многочисленные ушибы; возможны трещины в ребрах;  разбита бровь, порезы на руках и лице разной степени тяжести; болит голова…
С собой: Изящная черного дерева трость, бумажник, телефон.
Тату, пирсинг, особые приметы: В ушах аккуратные серьги-гвоздики из платины с темно-синим сапфиром;  на левой руке татуировка – черно-серебристый китайский дракон, головка рептилии расположена под ключицей; побледневшие от времени тонкие шрамы на груди и рваные - запястьях. Тонкий шрам начинается от кромки волос и пересекает всю левую щеку до нижней челюсти.

После удара Ноеру сумел немного придти в себя - по крайней мере, понимал, где находится и зачем. Услышав шорох сзади, рывком обернулся, чтобы на мгновение встретиться взглядом с Зайленом. Зрачки сузились, разглядев кровь, много крови - следом сузились глаза, когда Жертва поднялся с земли, бросаясь на напавшего с рычанием.
- Зайлен! - в коротком, быстром возгласе смешалось всё, что чувствовал Боец - напряжение, ярость, предостережение и удивление. Бойцом был он, и его Жертва не должен был лезть в драку. Тем более - этот Жертва и в этом состоянии. Ноеру был в ярости! И эту ярость он должен был выместить, уничтожить того, кто встал на пути, растерзать, как сорвавшийся с цепи пёс, не взирая ни на что.
Не упуская контроля над ситуацией, он вернул вновь чернеющие глаза к парню. Вовремя, чтобы отследить момент, когда пистолет выскользнул из мокрых пальцев. Оружие скрылось в темноте и почти покойник не бросился за ним. Улыбка-оскал на лице - вот эмоция, олицетворявшая мысли Бойца. Тот, кто мог его застрелить, убить легко, одним движением пальца, остался безоружным. Беззащитным. На доли секунды всё замерло. Ублюдок, пытавшийся убить Зайлена, собирал ненависть на бросок, Жертва ждал. Краем глаза зверевший Дирхаунд увидел свою машину. Проехавший по дороге чуть дальше развернувшейся сцены внедорожник стоял к нему задом. Там, за дверью багажника, лежали копья. Среди них одно единственное боевое.
Хиномото сузил глаза, и огненная ярость откатилась назад, словно волна. Копясь для боска, она клокотала внутри, но сознание стало холодным. В мгновение вернулось чувство холода от льющего дождя, напряжения, сводившего мышцы лица в гримасу. Медленно, неожиданно плавно повернув голову к мужчинам, он отстранённо увидел, как мальчишка бросился на Зайлена с голыми руками.
"Несколько секунд он продержится," - мысль была холодной и уверенной, основанной на данных досье, где значились занятия боевыми искусствами. Два шага отделяли японца от тойоты. Замки заперты не были - без промедления, но и не дёргаясь, он точным движением распахнул дверь. Нужное древко само ложилось в руку - тёплое, сухое и шершавое. То самое чувство, что преследовало последние дни во сне. Ноеру был копейщик, воин, и вкаждом движении это было видно. Лёгким рывком он заставил оружие скользнуть из машины, перехватил второй рукой за ножны лезвия, оставшиеся в ладони и, слегка подбросив, левой рукой взял в боевое положение. Развернулся, в один бросок оказался перед парнем и Сигеру. Свободной рукой сбил удар, отстранённо отметив боль, сгрёб сволочь за одежду на груди и рванул на себя, оказываясь лицом к лицу. И в этот момент удержанная волна ярости метнулась наружу, разгораясь в глазах.
- Слушай меня. Я - Боец Сигеру. - голос рычал и хрипел от выходящей силы, почти похожей на настоящую силу ВС. Он смотрел на ублюдка в упор, глаза в глаза. На мгновение повисла тишина, Дирхаунд хрипло вдохнул. - Корос*. - на выдохе прорычал он, и тут же жёстким, грубым толчком швырнул парня от себя. Ровно на нужное расстояние, чтобы в одно слитное, быстрое, в кровь влитое движение отвести копьё назад, соединяя замах с перехватом, взяться второй рукой и броситься вперёд, в один выпад закладывая всю ярость и силу, ускоряя инерцией собственного тела. От такого удара не уклоняются. Слишком быстро. В разы быстрее, чем любые другие движения Бойца.

* Убью.

Отредактировано Hinomoto Noeru (2011-01-14 01:17:13)

Приказ - а это был он, само существо Ноеру осознало это ещё до того, как сила Жертвы хлынула к его собственной ауре, - в одно мгновение сломал полный огня и стремления мир. В эту секунду, здесь, на дороге под проливным дождём, Дирхаунд был окружён своим собственным, ярким и подвластным ему миром, и одно движение, знакомое, отработанное годами и сотнями тренировок, растянулось на маленькую вечность, в которой Боец был неуязвим. На острие этой вечности была смерть, она неудержимо мчалась к тому, кому суждено умереть. Тому, кого хотел убить одержимый яростью воин.
Иллюзия рассеялась мгновенно, без следа и без боли - Ноеру просто понял, что скован словами Жертвы и должен подчиниться. Он не успел ни осознать, ни обдумать - доли секунды хватило только на то, чтобы изменить траекторию удара, чиркнув по руке несостоявшегося мстителя. Ярость ещё горела, вынуждая напряжённо вздрогнуть. Поднявшись из глубокого выпада, он ощутил прикосновение пальцев к спине - и только тогда его сознание достигло ощущение безжалостно разрываемых шитов, нитей Силы, впивающихся в его ауру. Он резко вдохнул, задохнувшись от неожиданности, неготовности к этому, широко раскрыл темнеющие глаза, пальцы судорожно, до белизны сжались на древке. Это было больно. Неприятно, слишком жёстко, слишком нежданно - но разум заставлял молчать инстинкт, на краю сознания оравший о сопротивлении, о ломаемой воле. Но эта Связь была нужна. Он должен был принять её, это была его Жертва, и он это уже принял.
"Я принял..." - он до скрипа сжал зубы и сбросил остатки щитов - ровно в тот момент, когда услышал следующее заклинание:
- Объявляю абсолютный контроль.
И тогда всё кончилось. Злость, силы, движение... Под не слабеющим проливным дождём Дирхаунд совершенно трезво осознал эти слова. Они упали в его душу, и вместе с ними всё исчезло. Инстинкт свободы всколыхнулся в последний раз - Ноеру дёрнулся всем телом, опуская голову, но сопротивляться так и не стал.
Жертва договорил, Связь заполняла внутренний мир Бойца чужим присутствием, а он молчал и не двигался. Несколько секунд он слышал только дождь, своё сердце и чужую силу. Потом так же молча, безразлично положил копьё на землю и пошёл вперёд. Его взгляд снова встретился с противником, но вся сила, рванувшая вместе с яростью, сгорела, оставив напряжённый холод. Не обращая никакого внимания ни на что, сгрёб парня за одежду, дёрнув на себя и одновременно сжимая второй кулак. Не из-за злости - просто, чтобы вырубить.
Исполнив приказ, остановился спиной к Зайлену, не желая поворачиваться. Он был... Оскорблён? Глупое слово. Одним приказом Сигеру разбил добрую волю Ноеру, отказашись от того, что тот готов был дать. Нет, не отказавшись - он воспользовался этим. Дирхаунд был сильным Бойцом, и свободным. Это была его свободная воля, и никто не имел права посягнуть на неё. Он не принимал Жертв, не желая подчиняться, не принимая необходимость этого. Но из-за приказа клана, из-за работы, он согласился принять Зайлена. Он, свободный, ради Сигеру готов был по своей воле лечить его, поддержать его, быть с ним, жить с ним. Он обещал защитить его и соглашался исполнить приказы. Он, отказываясь от свободы, шёл на это добровольно. Бросил всё, рисковал собой, чтобы спасти его. Потому что сознанием, самим существом знал необходимость служить Жертве.
Зайлен же силой взломал щиты, которые Ноеру ослабил, не закрываясь от него, и установил полный контроль, ломая свободную волю Бойца. Он воспользовался добровольно данным согласием и утвердил абсолютную власть. Ему мало было искренней готовности защитить?! Ему нужно чувствовать контроль?!
"Скотина," - мысль была усталой. Смотреть на Сигеру не хотелось. Стоять было холодно, в глазах темнело, подступала слабость, странно сочетавшаяся с неспадающим от в ноль истасканных нервов непряжением.
- Достаточно было бы слов, Зайлен. - низко, глухо и ровно проговорил он. В голосе не было ни упрёка, ни негатива. Не было просто ничего - и отсутствие показанных эмоций говорило лучше их выражения. - Я не кукла.

Ноеру был огнем, ярким, сильным, способным как сжечь, так и согреть своим ярким пламенем. Он мог поделиться этим теплом, столь сильным и столь щедрым, мог наполнить его существование смыслом, восстановить из пепла его сожженную душу. Огня Хиномото хватило бы им обоим, и еще осталось бы. А теперь…
Пламя погасло, сломанное его бесцеремонным вмешательством, в тот самый момент, когда он взломал щиты, которыми отгородился Боец по его-же просьбе. Ослепленный собственной яростью и желанием наказать парня, посмевшего поднять руку на себя любимого, Зайлен даже не заметил того момента, когда Ноеру сбросил жалкие ошметки разрушающихся щитов, чтобы проникновение не было таким болезненным. «Белый» видел, как судорожно сжались тонкие, сильные пальцы на деревянном древке копья, изменяя направление выпада, подчиняясь жестокому приказу, а потом просто погас… застыв под проливным дождем, уронив копье на землю и вырубив мальчишку, который сломанной куклой упал на холодный асфальт.
Все закончилось. Лишь слышался гулкий шелест ледяных струй. Зайлен не шевелился, застыв позади Ноеру и так и не опустив руки, которой касался молодого человека и только вздрагивал, когда ребра отзывались мучительной болью, стоило ему сделать очередной вздох. Сквозь затуманенное болью сознание от многочисленных ушибов и травм постепенно пробивалась одна единственная мысль.

«Он приехал… Бросил все и приехал… Потому что я позвал его… Попросил помочь… А я…» Мысль оборвалась, поглощенная красной завесой боли. Но этого оказалось достаточно, чтобы Сигеру, побледнев, отшатнулся прочь. В фиолетовых глазах, с черными, заполненными всю радужку зрачками медленно проступало понимание… и ужас от содеянного.
- А я собственноручно погасил пылающий в его сердце огонь… - глухо простонал Зайлен, оседая на мокрый асфальт, так ноги уже не держали его, - разрушил все, что так надеялся и жаждал получить, когда впервые увидел его.
Глухой равнодушный голос раздался в сгущающихся сумерках. Зайлен резко вскинул голову, вслушиваясь в каждое слово, что слетало с губ мужчины. Его лицо исказила гримаса муки и стыда, а сам молодой человек вдруг судорожно дернулся, едва не упав на дорогу, когда все его существо пронзила волна одуряющей боли.
«Твои слова... Они причиняют слишком много боли. Физические страдания ничто по сравнению с этим. Мне больно слышать это от тебя… Потому что… я никогда не стремился к абсолютному контролю… не пытался подавить своих Бойцов…»
Красивое лицо исказилось от боли, а в фиолетовых глазах, казалось, навсегда застыло страдание.
- Я просто боялся… Боялся, что ты… не станешь слушать меня… - слова давались с трудом, ибо ребра отзывались тянущей болью на каждую произнесенную фразу, каждый новый вздох. – Ты не кукла. И никогда ею… не будешь… - точеные губы искривились в горькой усмешке. «В клане есть… только одна кукла… Я.» – Ты готов был согреть меня… а я растоптал то тепло… что ты готов был дать мне… Хладнокровно и безжалостно. Кретин… - «Белый» тряхнул головой, смаргивая набухшие капли крови с ресниц. Губы зашевелись, проговаривая слова заклинания, наполняя их Силой. – Отменить абсолютный контроль.

Он облегченно вздохнул, почувствовав, как разжались тиски заклинания, сковывавшие Ноеру. Зайлен рывком поднялся на ноги, закусывая губы и сдерживая рвущийся с губ стон, когда тело отозвалось жгучей болью на это движение.
«Ему больно… Я чувствую… Нужно исправить… Я причинил ему боль…»
Зайлен, хромая и кривясь от боли, медленно обошел Хиномото. Тот стоял, опустив голову и не шевелясь, как сломанная кукла, которую выбросили за ненабностью. Он просто подчинился, скованный недавним приказом, который Сигеру столь необдуманно отдал. Видеть его таким было… больно.
Фиолетовые глаза невидяще скользили по лицу бойца. Он приблизился, тонкие пальцы скользнули по щеке Ноеру, собирая прозрачные капли и задевая теплую кожу своими острыми ногтями. Бесполезно. Стоило ему отнять руку, как новые холодные дорожки начинали сбегать по его щекам. Блондин осторожно приподнял его голову за подбородок, заглядывая в потухшие карие глаза, в которых уже не плясали рыжие искры. Они были мертвы.

- Я был неправ… - прошептал Зайлен, обхватывая его лицо ладонями и касаясь его губ своими. – Я не хотел…
«Белый» целовал жадно, обжигая его рот своим дыханием, лихорадочно слизывая холодную влагу с его горячих губ. Он пил дыхание мужчины, прикусывая нежную кожицу, лаская нёбо и зубы, скользя ладонями по его спине. Сигеру ощущал, сколь быстро опустошаются его резервы, как  вместе с поцелуем серебряная энергия перетекает в Бойца, вытягивая из него всю боль и восстанавливая то, что было разрушено. Фиолетовые глаза потемнели, став черными от расширившихся зрачков. Соленые ручейки сбегали по его телу, смешиваясь с холодной влагой, льющейся с неба. Кровь гулко отдавалась в ушах, металлический вкус на губах. Тонкие сосуды в носу не выдержали, но Зайлен только плотнее прижался к крепкому телу Хиномото, все еще не разрывая поцелуя, не замечая, что рубиновые капли одна за другой капают ему на грудь.
- Вернись, любовь моя… Пожалуйста… - «Белый» отстранился, делая несколько шагов назад и закрываясь плотным коконом щитов, пряча за ними терзающую его боль. – Я не могу… больше быть… один… Ты нужен… мне…
«Я так хочу снова видеть, как рыжие огоньки станут плясать в твоих глазах. Хочу видеть твою улыбку, слышать твой смех… Если для того, чтобы ты вернулся, потребуется достать Луну с неба, я достану ее…»

_________________________________________________________________
Одет: темно-серый деловой костюм, белая матового шелка рубашка, черные туфли. Галстук ручной работы в тон костюма, матовые платиновые запонки без камней. Длинное черное пальто до щиколотки. Одежда мокрая и заляпана кровью.
Волосы достигают основания шеи; мокрые, забрызганные кровью пряди облепили осунувшиеся лицо.
На безымянном пальце правой руки платиновый перстень с темно-синим овальной формы сапфиром и бриллиантами.
Состояние: многочисленные ушибы; возможны трещины в ребрах;  разбита бровь, порезы на руках и лице разной степени тяжести; болит голова…
С собой: Изящная черного дерева трость, бумажник, телефон.
Тату, пирсинг, особые приметы: В ушах аккуратные серьги-гвоздики из платины с темно-синим сапфиром;  на левой руке татуировка – черно-серебристый китайский дракон, головка рептилии расположена под ключицей; побледневшие от времени тонкие шрамы на груди и рваные - запястьях. Тонкий шрам начинается от кромки волос и пересекает всю левую щеку до нижней челюсти.

Ноеру оживал медленно. Блондин ощутил движение его губ, складывающихся в улыбку. Это было первым, что почувствовал Зайлен. Потом были руки, аккуратно легшие на ноющие ребра, чтобы столь же осторожно отстранить его. Сигеру вскинул голову, смаргивая с ресниц холодные, смешанные с кровью капли воды. Он настороженно вглядывался в лицо Ноеру, стараясь не пропустить момента, когда тот придет в себя окончательно. Слабая улыбка тронула его губы, когда в карих глазах вновь заплясали рыжие отблески.
- Ты вернулся… - прошептал он, отвечая на поцелуй.
С неба все так же лились тонны воды, превращая проезжую часть в мелкую, но полноводную речку. Зайлен вдруг ощутил, что вода лилась за шиворот, что набухшая от влаги одежда прилипла к телу, а в туфлях булькало и квакало каждый раз, когда его ноги касались асфальта. Его избитое тело закоченело от холода, и теперь «Белого» бил озноб, вынуждая зябко кутаться в жалкие тряпки, которые еще пару часов назад были дорогим, стильным деловым костюмом. Адреналин схлынул, уступив место усталости и опустошению.

Нужно было найти телефон, вызвать охрану и чистильщиков, чтобы убрали безобразие, которое они тут устроили, разобраться с мальчишкой, все еще находившимся без сознания. Одно радовало: ливень надежно смоет все следы разыгравшейся драмы.
- Я понимаю… - Сигеру доковылял до внедорожника и прислонился спиной к его боку, запрокидывая голову, чтобы уменьшить поток рубиновых капель, все еще продолжавших капать на его одежду. – Прости… я не умею доверять… - он помолчал, потом, вновь приложив платок к лицу, просипел. - У меня нет… положительного опыта…
Тонкие ниточки Связи, протянувшиеся от него к темноволосому мужчине, мерно пульсировали, наполняя Сигеру приятным теплом и спокойствием. Прошло слишком мало времени с тех пор, когда у него был собственный Боец, но Зайлен уже успел позабыть о том чувстве единения, что давала Связь. И ни предательские слабость и боль от многочисленных ушибов и ран, растекавшиеся по его телу, ни мелко подрагивающие пальцы, не могли перебить чувства законченность. То, что произошло некоторое время назад, не смотря на сопутствующий этому жесткий дискомфорт, было правильным.
- Мой телефон уже не жизнеспособен… Мальчишка разбил его… - так же тихо отозвался Зайлен, оценивая собственное состояние. Холодные пальцы блондина сомкнулись на пластиковом корпусе коммуникатора. – Сейчас…

Результаты оценки его не удовлетворили. Слишком много Силы было потрачено, а специфика жизнедеятельности ВС была такова, что при истощении резервов, они не только испытывали энергетический голод, но и не могли адекватно оценивать реальность. Некоторое время «Белый» тупо пялился на зажатый в пальцах коммуникатор, прежде чем сумел понять для чего Ноеру сунул его ему в руки. Но, даже сообразив, что надо все же позвонить, он долгое время вспоминал нужный номер, а потом столь же неловко набивал его окоченевшими от холода пальцами. Ответили сразу. Несколько минут ушло на то, чтобы объяснить куда приехать, и что нужно сделать. Сбросив вызов, Зайлен перевел взгляд на мальчишку, валявшегося в грязной луже.
- Теперь ты на собственной… шкуре узнаешь, каково это, когда тебя… может иметь каждый,… кто пожелает. Жаль только, что ушей… у тебя уже нет… - прошипел блондин сквозь зубы, осторожно поворачиваясь, чтобы открыть дверцу.
Как только Боец устроился на водительском месте, Сигеру тут же занял пассажирское сиденье, откинув голову на подголовник. Из носа все еще продолжало капать.
- Поехали… - шепнул Зайлен, устало смежив веки. – Я замерз…

_________________________________________________________________
Одет: темно-серый деловой костюм, белая матового шелка рубашка, черные туфли. Галстук ручной работы в тон костюма, матовые платиновые запонки без камней. Длинное черное пальто до щиколотки. Одежда мокрая и заляпана кровью.
Волосы достигают основания шеи; мокрые, забрызганные кровью пряди облепили осунувшиеся лицо.
На безымянном пальце правой руки платиновый перстень с темно-синим овальной формы сапфиром и бриллиантами.
Состояние: многочисленные ушибы; возможны трещины в ребрах;  разбита бровь, порезы на руках и лице разной степени тяжести; болит голова…
С собой: Изящная черного дерева трость, бумажник, телефон.
Тату, пирсинг, особые приметы: В ушах аккуратные серьги-гвоздики из платины с темно-синим сапфиром;  на левой руке татуировка – черно-серебристый китайский дракон, головка рептилии расположена под ключицей; побледневшие от времени тонкие шрамы на груди и рваные - запястьях. Тонкий шрам начинается от кромки волос и пересекает всю левую щеку до нижней челюсти.