--------------> Готель Токио

Что-то в стальной арматуре, составляющей каркас лестницы в парадном его дома вызывало обреченность. Может быть именно поэтому, Юукио всегда пользовался лифтом. Стальные двери бесшумно закрылись за спиной, напоминая о стенах родной лаборатории. В понедельник - холодный блеск очков отражается в стальной планшетке, когда он нажимает кнопку 15-ого этажа - в понедельник он вернется в стены родного института и забудет о таких мелочах окружающей реальности, как обычная человеческая жизнь. О ней, этой самой жизни, упорно напоминали ноющие в суставах плечи. Ему до сих пор было интересно, как он умудрился не порвать связки. Память зажеванной лентой застопорилась на одном моменте, мешая адекватно воспринимать происходящее  - разум  уже все объяснил, твердил забыть неприятный инцидент, но уязвленная гордость требовала вызвать начальника боевого департамента на дуэль в Систему. Бред, пахнущий благородством и личными отношениями, непозволительная глупость. Такуми упрямо дернул плечом, не соглашаясь с собственными мыслями. После того, как он уехал из номера отеля, он отправился в свой спортзал, где два часа вымещал свое раздражение на ни в чем не повинных тренажерах. Взбудораженные нервы относительно улеглись, все тело теперь приятно ныло, но на душе спокойно не стало. Возвращался он уже глубоко за полночь - зачем после тренировки он поехал на кладбище, он сказать не мог. Он не собирался туда ехать сразу после..  после.. Но поехал. Полтора часа безмолвно глядел на серый камень надгробия, неловко приткнув цветы на алтарь. Это было впервые, когда он почувствовал себя неуютно перед могилой своей Жертвы. Словно он совершил что-то постыдное. И плевать, что не по своей воли, но все рано… 
Квартира встретила темнотой и звуками классики. Все верно, он не выключил проигрыватель, потому что разбил монитор. Стоило заказать новый, причем как можно скорее, а еще разобрать пришедшие после обеда из информационного отдела данные, составить предварительные характеристики, расписать рабочий план на вторую половину месяца, составить отчет по первой половине и много еще чего, исключая собственное исследование в области стимуляторов… Стоило. Юукио равнодушно осмотрел валяющийся на ковре черный прямоугольник из пластика и ЖК, поставил на стол бювар с ноутбуком и документами, и направился в душ. Колонки играли Штрауса.

Отмыться. Глупое и какое-то женское желание. Он уже был в душе после тренировки, но ощущение запачканности не прошло. Даже если он снимет с себя кожу, то все равно не отмоется. Это раздражало. Зеркальное стекло шло разводами. Собирая на себе слой пара, оно искажало предметы еще больше, собирая влажный воздух помещения. Сброшенная одежда тоже была влажной, пахла сигаретами, чужим одеколоном и потом. Черная, брезгливой кучей она лежала в углу. Даже не его одежда, и от этого тошнить начинало только сильней… Оставалась надежда на то, что завтра все пройдет. Все же сон обладал не только восстановительными свойствами, но и служил тихой гаванью для психики. Ложась на уже разворошенную, но холодную и чистую постель, его не отпускало странное ощущение – он хотел спать, ныли перенапряженные мышцы, но самому рассудку претила мысль о том, что он может просто придти домой и лечь спать. Не проведя до этого неделю за работой, так что кружится голова, а тело движется на автопилоте, а просто, как любой нормальный человек, придти ночью домой и лечь спать.
Потолок, расцвеченный миллионами отраженных и преломленных огней большого города, напоминает галактики. Да, он о чем-то подобном уже думал сегодня…

Из чего-то черного и липкого его рывком выхватил резкий звук. Будильник. Юкио недоуменно сел на кровати, держа в руках телефон. Он проснулся от обычного будильника. В этом было что-то в корне неправильное. Он не помнил как заснул, не помнил, чтобы ставил будильник, и даже если ставил – уже четыре года как минимум попытки техники его разбудить всегда равнялись нулю.  Более того, его не отпускало ощущение, что он проспал год как минимум, хотя прошло менее шести часов. Учитывая, что обычно он отсыпался не менее суток, ощущение было совершенно дикое. Утро он провел на автопилоте, механически выполняя привычные дела типа личной гигиены, завтрака и других мелочей. Включил ноутбук, проверил почту, просмотрел на сайте новый монитор. В голове не укладывалось то, что ему прямо сейчас никуда не нужно бежать. Сварив себе кофе, г-н Такуми задумчиво просматривал присланную документацию. Работа в лаборатории шла по плану, вестей о Хильд не было, его непосредственного присутствия не требовалось – вся напряженка последней недели дала свои плоды. Опыт был завершении теперь работал сам на себя. Разумеется, приедь он в институт, работа тут же появится, но до завтра он был относительно свободен. Оставалось придумать, чем можно занять себя при сломанном мониторе и отсутствии реагентного хозяйства. Время было утреннее и серое. День был впереди и раз уж он был свободный, необходимо было использовать его по максимуму, завершив все личные дела. Вроде встреч. Встретиться было необходимо как минимум с двумя людьми и обе встречи не сулили ничего хорошего. Тяжело вздохнув, Юкио решил начать с самой неприятной .

-------- Звонок на мобильный Абеля Боргезе

Ученый взял телефон и после недолгого колебания набрал нужный номер. Г-н Абель Боргезе. Рыжий гайдзин, с которым Юу предпочел бы никогда больше не встречаться, но к его великому сожалению, этого было не избежать. Замечание наглого иностранца о японской вежливости было вполне оскорбительным, и создавать для него еще один повод посмеяться на своей нацией Юкио не собирался. Благодарственный подарок, тщательно упакованный, доставили из лаборатории вместе с ним, но дело было не только в подарке и вежливости. Забытый документ был важнее и совести и гордости. За его пропажу Такуми переживал гораздо сильнее – ответственность этого дела лежит на нем, а допускать ошибок как руководитель он просто не имеет права… Была правда еще одна причина, которая говорила как в пользу встречи, так и против нее. Она была в том, что почему-то ученому очень хотелось увидеть еще раз эти странные зеленые глаза и убедится, что ему просто показалось в том раз. Он был без очков, неуравновешен и вполне мог ошибиться. Все ошибаются.
- Доброе утро, Боргезе-сан, - Юкио погладил большим пальцем правой руки свое запястье, и перевел взгляд на часы, - Если я слишком рано, то прошу прощения. Я бы хотел попросить вас о встрече. В прошлый раз между нами возникло некоторое недопонимание, но я все равно хочу выразить вам благодарность за гостеприимство.

Черные пижамные штаны. Оправа очков - Metropolis пластик - черная с кленовым орнаментом. На левой дужке иероглиф "Сора"

Abele
Проводив Зайлена до двери и дождавшись, стоя на пороге, пока серебристая «тойота» покинет пределы гостеприимного дома не менее гостеприимной модели, итальянец, помахав на прощание ручкой, скользнул обратно внутрь, потягиваясь и зевая. Все-таки гонки его вымотали, заставляя держаться на пределе, не терять концентрацию и всячески следить за дорогой. Любая ошибка на таких скоростях могла привести к летальному исходу, который не был тем, чего так страстно желал Абель.
Какое-то время он еще валялся на диване, лениво ковыряя кусок пиццы, который ему ловко подсунул под нос телохранитель, после чего, ни за что ни про что накричав на несчастного парня, он гордо удалился к себе в комнату, чтобы там заняться чем-нибудь более интересным. Для него этим самым был ритуал принятия ванны, который мог затягиваться до двух часов. Конечно, это было иногда вредно, столько отмокать, но он просто не мог себе отказать в этом маленьком удовольствии.
Разобравшись, наконец, со всеми лосьонами, кремами и тониками, которые нескончаемой ордой бутылочек, флакончиков и баночек стояли на полках, он, душистый и свежий, покинул пределы райской комнаты, чтобы разместиться с удовольствием на кровати с книгой. Очередной мамин роман, который не иначе как бульварным Абель не мог, хотя в глаза и расписывал, насколько ему понравилось все то, о чем пишет любимая маменька. Прочитав от силы пару страниц, итальянский лис понял, что его неумолимо тянет в сон, что было бы как раз кстати, несмотря на довольно ранее время. Раннее – для сна. А потому, уютно разместившись у себя на кровати в ворохе одеял и включив приятную и убаюкивающую музыку, Абель погрузился в свои яркие и солнечные сны, которые всегда ему напоминали о его родине.

Его разбудил, как обычно, какой-то мимолетный шорох, которого быть просто в природе не должно. Ничего такого, что портило бы сон столь утомленной и очаровательно заспанной модели, как которая села на кровати, потирая глаза.
- Mascalzone(1), - негромко пробормотал золотоволосый лис, потягиваясь и понимая, что теперь он снова не заснет, а время-то раннее. Поэтому, еще какое-то время повалявшись в постели, итальянец решил, что пора бы и пойти позавтракать. Впрочем, для этого ему пришлось еще минут десять уговариваться все-таки себя встать. Когда это увенчалось успехом, Абель себя бодро поздравил с данным героическим поступком и, заглянув – конечно же, минут на тридцать – по пути в ванную, все-таки спустился в столовую. Некоторое время бродил там, как неприкаянный, после чего вызвал Мацу, который оказался не менее заспанным. Бодренько отправив телохранителя разбираться с завтракам, итальянский лис развалился на диване, позевывая. Потягиваясь, он лениво скользнул взглядом по комнате, размышляя, чем бы таким интересным заняться, как внезапно наткнулся на какую-то черную папку, лежащую на небольшом столике. Чуть нахмурив лоб, он легко поднялся на ноги и подошел к ней, чтобы открыть и пролистать. Какие-то совершенно непонятные документы.
- Madonna Mia, che cosa è esso?(2) - негромко пробормотал итальянец, чуть дернув левым ухом и вильнув хвостом, чтобы потом вернуться на диван, все так же держа папку в руках. Конечно, это было очень неприлично – рыться в чужих вещах, но ведь он делает это лишь для этого самого «чужого». Если он не узнает, что внутри, то даже у такого очаровательного гения, как он – какая скромность, господа? Что это такое? – узнает, кому может принадлежать эта папка? Чуть сморщив нос и махнув рукой подошедшему Мацу, чтобы тот поставил завтрак на столик, итальянский лис с трудом пытался что-то разобрать в написанных закорючках-иероглифах а также каких-то непонятных цифрах.
И именно за этим занятием его и застал звонок.
- Si, pronto!(3) – звонко откликнулся он, поднимая взгляд в сторону выключенного телевизора. На несколько секунд нахмурился, вспоминая по голосу, кто это мог бы быть, после чего широко оскалился. Как же, как же. Наш уважаемый signore studioso(4), который был невероятно вежлив в свой предыдущий визит, - Buongiorno(5), signore Такуми, увы, не могу сказать, что рад вас слышать. Недопонимание? Si, было дело, скажу откровенно, - он вальяжно и лениво потянулся, а даже выражение его лица стало каким-то надменным, - Еще одну встречу? Вы знаете, обычно для этого нужно обратиться к моему менеджеру, ведь у меня все время расписано по секундам. Но, впрочем, могу сказать вам onestamente(6), что вам несказанно повезло. Fortunato(7), - он звонко рассмеялся, после чего пролистал еще пару страниц, даже не читая, что там написано, - Вы можете подъехать ко мне сегодня, у меня получился несколько свободный день – на удивление, - кинув папку с документами на стол, он широко зевнул и взялся за чашечку кофе, которую принес заботливый Мацу, - Когда вам будет conviene(8)? – сделав пару глотков, Абель внезапно сморщил нос.
Madonna Mia, кажется, я понял, чьи это documenti! Они принадлежат нашему вредному доктору, который как раз собирался заглянуть к нам на огонек. Неужели вспомнил про них?

(1) Мерзавец! (ит.)
(2) Что это такое? (ит.)
(3) Да, слушаю! (ит.)
(4) Господин ученый (ит.)
(5) Доброе утро (ит.)
(6) Честно (ит.)
(7) Счастливчик (ит.)
(8) Удобно (ит.)
Внешний вид: Черные спортивные шорты до колен, черная однотонная футболка, тонкая белая толстовка с капюшоном. Бос.
Волосы: чуть растрепаны.
Аксессуары: На правой руке дорогие платиновые часы. Перстень-печатка с фамильным гербом на указательном пальце левой руки. Платиновые колечки в ушах и изумрудная бабочка в хрящике левого уха.

Takume Uykio
Равномерные гудки сменились мелодичным голосом, сказавшим заместо приветствия пару слов на незнакомом языке. Юу внутренне передернуло - этот голос... Он его запомнил до мелочей, он мог легко записать его по октавам в специальной программе, мог сказать точно все интонации. Этот голос намертво засел в его мозгу. Даже странно - прошло каких-то две недели, а любое напоминание о рыжей модели вызывало в нем неконтролируемый всплеск эмоций. Раз, два, три.
- И вам доброго утра, г-н Боргезе.
Безупречная японская вежливость, которая уходит своими корнями в те времена когда половина населения страны носила на поясе меч. Такое же безупречное японское хладнокровие и выдержка - сначала работа, а потом все личные эмоции и предпочтения. Это сложно, но по его святому убеждения было нелепо отказываться работать с человеком только потому что даже его голос вызывает у тебя раздражение и головную боль. Пока гайджин говорит, Юкио в мельчайших деталях представляет как движется его полные губы, кривясь в самодовольной, наглой улыбке. Как вальяжно он поводит хвостом, растекаясь по кровати, софе, дивану... Внезапно возникший перед - глазами образ модели в цветной юкате на разоренном футоне был непристойным... Впрочем слова, произнесенные в слух сводили любую вежливость на нет. Юкио скрипнул зубами выслушивая самодовольное чирикание.
- Вы знаете, обычно я подобное поручаю кому-то ниже стоящему, но в виду неких весьма меня волнующих обстоятельств все же настаиваю на скорой и желательно личной встрече, - о том, что он плохо понимает речь модели Такуми умолчал, хотя от произношения некоторых слов волосы возмущенно вставали на загривке сами собой. Но.. звонкий смех напоминающий ветровые колокольчики в его старой семейной усадьбе.. Юкио закрыл глаза. Раз, два, три, - Странное совпадение. Могу про себя сказать тоже самое. Не ожидал, что появится время и поэтому решил позвонить вам и договорится о встречи. Если вы не слишком против, то могу заехать к вам в течении этого часа. Меня это устроит. И, я хотел бы попросить вас об услуге - я забыл у вас некую вещь. Она очень важна не только для меня, но и для клана. Был бы очень вам признателен, если вы ее сохранили. Подготовьте ее, пожалуйста, заранее. Буду признателен.

Черные пижамные штаны. Оправа очков - Metropolis пластик - черная с кленовым орнаментом. На левой дужке иероглиф "Сора"

Abele
- Si, si, я безмерно польщен, что вы собираетесь почтить свои присутствием лично мою скромную персону. Не ожидал, не ожидал, - Абель протянул, скалясь и потягиваясь, - Мне нужно вызвать заранее ambulanza(1), мало ли опять будет что-то, как при нашей прошлой встрече? Не вам, так мне? – порой итальянец был совершенно нагл и бестактен, выводя из себя людей, с которыми общался. Он мог говорить безо всякого стеснения такие вещи, которые другим могли бы показаться невероятным оскорблением, а потом за них его еще бы и попытались убить. Но здесь это уже делали, а потому итальянский лис безо всякого зазрения совести считал, что он имеет право отыграться. Тем более ему доставляло странное извращенное удовольствие – доводить вот таких педантов и перфекционистов, которые полностью погрязли в своем занудстве и учености, забыв даже о том, как правильно улыбаться. Не говоря уж о том, как смеяться и радоваться жизни.
- Si, я понял. D'accordo(2). Я нашел ваш искомый oggetto(3), так что при личной встрече смогу со всеми почестями вручить его вам с рук на руки. А то он портит внешний вид моего nido accogliente(4), - Абель сначала расстроено покачал головой, после чего снова звонко рассмеялся. Ему казалось, что он почти слышит, как мерно отсчитывает про себя господин доктор, стараясь не завестись и не разозлиться на наглого и совершенно беспардонного итальянского лиса. А вот уж идти навстречу этому японцу у Абеля желания не было совершенно никакого, а потому теперь ему могли быть обеспечены насмешки и подколы, которые часто сыпались с изящных губ золотоволосой модели.
Он чуть потянулся, оглаживая кончиками пальцев черную папку, в которой все было сложено так, как оно находилось там изначально, словно он и не заглядывал в нее. Собственно, он ничего нового и не узнал, потому что понимал отдельные слова – но таких слов было навалом в языке, а потому было трудно догадаться, к чему это все относиться. А уж чем-чем, а этим засорять свою очаровательную головку он не собирался, считая, что это все удел занудных докторов, как который должен был бы нагрянуть к нему в течение часа.
Жизнерадостно оскалившись, словно пытаясь выдать это за улыбку, Абель невинно хлопнул ресницами:
- Что ж, signore studioso, мой адрес вы знаете, а потому жду вас в течение часа, - едва только он закончил говорить, как, не дожидаясь, пока Такуми что-то ему ответит, повесил трубку. Звонко рассмеялся в воздух, качая головой, после чего кинул телефон на диван, откидываясь на его спинку.
Я рассчитываю, что вы впредь будете осторожнее, signore.
Снова оскалившись, итальянский лис расслабился и неторопливо приступил к завтраку, включив итальянский канал, по которому сейчас шел какой-то художественный фильм. От того, что к нему должен в течение часа нагрянуть доктор, он не обязан был торопиться и скорее заканчивать свой завтрак. Если он почти без приглашения. А точнее, вообще без него. То он сможет и подождать, если вдруг Абель к тому времени не успеет закончить свою трапезу.
Это его точно будет irritare(5).

Звонок окончен.

Юкио
Самодовольный итальянский наглец.
Когда Абель положил трубку, г-н Такуми был почти на грани. Да как этот.. этот.. иностранец смеет с ним так разговаривать?! Породистые, хищно вырезанные крылья носа ученого гневно раздувались, пока он переваривал сказанное. Повестись на провокацию значило уронить не только свое достоинство, но и упасть в глазах семьи, уронить гордость всего клана. Он, как наследник одной из фамилий не может себе позволить... Такуми смерил замолкшую трубку презрительным взглядом и положил предмет обихода на место. Впрочем, чего еще ждать от гайджина? Понятия такта, чести, вежливости были им совершенно чужды, и даже их достижения в определенных областях не искупали их главного недостатка - фонтанирующие идеями, они ленились и оступались на пол пути, испугавшись трудностей - оставляли дела незавершенными. Просто трусы, которые променяли собственную родина на чужую. Вторгшиеся, но даже не старающиеся скрыть своего позорного происхождения. Как будто гордившиеся этим.
Именно это самодовольство, эту самоуверенность он и слышал в каждом звуке высокого, столько раздражающего его голоса.
- Постараюсь не заставить вас ждать, г-н Боргезе. Поверьте, не вам одному не терпеться покончить с делами и завершить наше знакомство.

Кофе потеряло свой вкус. Без особого энтузиазма допив крепко заваренный напиток, Юкио быстро собрался и выдернув из сети колонки вышел в коридор. Его ждало нелегкое испытание - перенести итальянскую наглость не уронив при этом собственную честь. Понятия прямо противоположные, учитывая что уже самим звонком он наступал этой самой чести на горло. Но, гордость - одно дело, а работа другое. Он допустил ошибку, так что общество рыжего иностранца было вполне адекватной ценой за это упущение...

-----------------> Особняк Абеля Боргезе