-------------> Улицы

Его упрямства хватило даже на то, чтобы зайти в продуктовый магазин и взять первое, что попалось на глаза. Перчатки, одетые поверх бинтов, успешно скрывали порезы, а сами раны стянулись тонкими корками засохшей крови, прилипли к лоскутам ткани и почти не ощущались. Кровотечение тоже остановилось. Перед глазами упрямо плыло. Несмотря на то, что он сумел открыть пузырек с анальгетиком и принять лекарство. Оставалось благодарить собственный ритм жизни и то, что одежду он преимущественно носил темную. Портье, привычно не обратил внимание на странного жильца, который целенаправленно прошел к лифту, неся на руках несколько объемных пакетов - об их содержимом Юу предпочитал не задумываться, потому как понятия не имел что же он купил в продуктовом магазине кроме минералки, за которой собственно и зашел, как за необходимым компонентом для приема внутрь медикаментов. Оставался вопрос, сможет ли он сам себе вколоть необходимые добавки и лекарства, а так же поставить катетер для переливания крови, которую заказал в институте. Тут же возникал вопрос, будет ли он на тот момент в сознании, потому как веки упорно слипались, голова кружилась, а кровь должны были доставить только через час... Такуми вздохнул, выходя на нужном этаже. Самой сложной задачей оказалось открыть замок - руки банально не слушались.

Квартира встретила включенным светом, хотя он не помнил, чтобы оставлял его. Посчитав этот фактор незначительным, Юукио осел на пол в коридоре, едва захлопнув за собой дверь. Нужно было сделать так много. Например - снять ботинки. А еще оставалось пальто и прочая одежда, а еще - нужно было сделать несколько уколов, еще - разложить купленные продукты, а еще... Он закашлялся, тяжело опираясь на стену, зная что на ней наверняка останутся кровавые пятна. Дело было даже не в серьезности повреждений - впервые за долгое время он был полностью обессилен, и эта сосущая пустота внутри так жестоко напоминала тот момент, когда он остался один, что перед глазами плыло уже совсем по другой причине. Впрочем, проблему силового запаса всегда можно было решить легко. Достаточно дойти до кабинета и ввести себе SD-стимулятор. А побочные действия от него - не важны. Главное суметь сделать себе укол...

В этом полубессознательном состоянии, он даже не заметил, что в его квартире есть кто-то еще...

Он должен был сразу заметить. И наличие лишней пары обуви, и затихшие колонки. Не говоря уже о чужом присутствии. В любом другом состоянии, даже своем обычном сонном, он бы обязательно заметил, но сейчас затуманенный транквилизаторами и анальгетиками мозг был способен воспринимать лишь фактические данные. Оказались они совсем не утешительными. Настолько, что в первую секунду Юу даже решил что это просто бред, а он уже отключился от кровопотери. Однако, именно это несоответствие с реальностью ввиду наличия в его квартире человека, который теоретически должен находиться сейчас на континенте, и пребывать на нем еще в течении как минимум двух недель, заставило мозг работать на анализ, приводя все тело в движение. Юу пошевелился, отрываясь от стены, и с непередаваемым выражением на лице воззрился на копающегося в принесенных с собой пакетах с едой альбиноса. Беспардонности последнего он не удивлялся уже давно, однако же...
- Гин? - от удивления он даже забыл свое вечно-занудливое требование к более формальному общению. - Что ты делаешь в Японии?

На данную секунду этот вопрос был едва ли не более животрепещущим, чем наличие главы аналитического отдела в его собственной квартире. Кстати о том, как он попал в нее, Такуми предпочитал не задумываться. Проводив взглядом выуженный из пакета быстрорастворимый рамен, который он совершенно не помнил как покупал, г-н доктор предпринял довольно успешную попытку подняться. Темнота перед глазами не мешала ориентироваться, зато вот неожиданной болью отозвался поврежденный бок. Юукио стиснул зубы.
- Впрочем, не важно, - сказать, что присутствие альбиноса его обрадовало, означало очень сильно солгать, потому он не знал более беспринципного и эгоистичного человека, который со всей своей беспардонностью умудрялся не просто влезать в чужое личное жизненное пространство, но еще и делал это так, что выгнать его оттуда было трудом непосильными. По крайней мере, теми вежливыми методами, которыми обычно оперировал Юукио. До вежливости наследнику семьи Хакару было так же далеко как до луны пешком, а прозрачных намеков он или не понимал, или старательно не замечал. Такая же техника игнорирования зачастую применялась и в тех случаях, когда речь шла о чем-то нежелательном, недостойном или же просто опасном.
Юу тяжело вздохнул и принялся осторожно снимать с себя пальто:
- Я даже не буду спрашивать какими путями ты проник ко мне в дом и что делал в нем во время моего отсутствия, - бесполезность процесса угнетала, пальто упрямо не желало отлипать, пропитавшись кровью и присохнув к телу, а все что ему хотелось - это уснуть, но докучливой Жертве, разумеется, на это было наплевать. Как и на его личное мнение и желание, разумеется.

Отвечать на очередную изворотливую "вежливость" сил у Юукио не было. Было в этом что-то из серии про то, как ты спросил у хозяйки с каким мясом будет суп, а получил рассказ про технологию приготовления, состав, подробную опись продуктов с историей про то в каком месте они были выращены, как куплены, и что в лавке овощей напротив, лоба стоит на 87 йен дешевле, чем в местном супермаркете. Такуми вздохнул.
- Ясно, - других комментариев к объяснению явление Хакару Гина в коридоре своей квартиры не требовалось хотя бы по той причине, что разбираться в словесной паутине у него сейчас не было способности - мозг настойчиво пытался отключиться от окружающей реальности. Настолько настойчиво, что Такуми даже пропустил тот момент когда китаец пошел на его кухню, как включил чайник и как вернулся.
- Ясно, - снова повторил он, устало поднимая на альбиноса глаза. Взгляд с трудом фокусировался, зато он заметил на одном из стекол очков капельки крови. Стало откровенно муторно. Тело было холодным, тяжелым, неповоротливым, - Нет, не надо... Я же сказал, что мне не нужны объяснения.

Белое лицо в обрамлении таких же белых волос расплывалось отвратительным пятном, превращая опасные, красные глаза в кровяные капли. Юукио подавил рвотный позыв и наконец освободил руку из рукава. Он даже смог через силу улыбнуться, помня о том, что должен поддерживать беседу, тем более с тем, кого считает своим другом.

- Я рад тебя видеть, - почти искренне, учитывая, что именно этого человека он сегодня днем вспоминал, и именно он был фактически единственным к кому г-н Такуми мог позволить себе обратится за помощью. Однако весь благожелательный позыв мгновенно улетучился, стоило альбиносу сделать шаг ближе. Что-то в его взгляде Юу совсем не понравилось - было в этом что-то от садистического предвкушения мальчишки, впервые поймавшего бабочку и намеревавшегося оторвать ей крылышки. Но, отодвинуться или хотя бы сказать "нет, спасибо, не стоит" Юукио не успел. Зато его ожидания на счет чего-то из разряда особой жестокости полностью оправдались. От резкой боли, которая была неожиданной, Такуми взвыл и протестующе уперся свободной рукой в плечо альбиноса, стараясь, толи увеличить расстояние между ними, толи удержаться на подкашивающихся ногах. Ухо обожгло чужое дыхание, вызывая новый рвотный позыв, возвращая с поразительной скоростью в памяти события отеля, мертвое лицо в морге и... этот отвратительный, сладкий, одуряющий аромат... Сила... Хакару был Жертвой. Той самой Жертвой, с которой Юукио бы скорей согласился умереть, чем заключить хоть подобие связи. Хоть на пару секунд. Дыхание моментально сбилось, вместе с ритмом сердца. С прерывистого на нитевидный, пропуская удары, после чего понеслось с новой силой.
- Оставь меня в покое, - такого яростного шипения Юукио от себя сам не ожидал. Бок горел так, словно с него сняли кожу, как минимум. Он почти задыхался, но это не помешало ему предпринять еще одну попытку вывернуться из цепких рук альбиноса, - Я бы никогда не пошел на бой без необходимости и ты это знаешь, - судя по ощущениям, у него снова мог случиться спад легкого. А в глазах было совсем темно. Из-за большого количества слов Юу снова закашлялся. Это было последнее что он помнил, проваливаясь в липкую, холодную пустоту. А еще - кровавые пятнышки на сером джемпере Хакару.

От сильного удара по щеке, голова мотнулась в сторону, как у тряпичной куклы. Собственно, Юкио и ощущал себя сейчас именно какой-то тряпицей, а еще - невероятным глупцом. Каким бы Хакару не был, медицинский они заканчивали вместе. Он был доктором, хоть и без практики и лицензии, но все же лучше, чем обращение в больницу... Но тело, само отпрянувшее от чужих рук, старая уйти от боли, которую они могут причинить не рассуждало. Это было на уровне рефлексов, вынесенное из почти забытого прошлого. Но, по большему счету, они не сильно отличались в своей бесцеремонности. Сам Юкио не раз накачивал китайца успокоительными только для того, чтобы тот не сопротивлялся оказать ему первую помощь или сделать банальную перевязку. И все же, было нечто... назойливого альбиноса он не мог простить всего лишь за одну вещь. За то, что вернул его к жизни, за то что заставил жить, за проклятые опыты, установившие в его сознании блоки, которые каждый день, каждый часа, каждый вздох, не дают ему умереть. Это было простое использование - нужен был материал для эксперимента, а ему было все равно. Совершенно все равно. Любой другой на месте Юу бы возненавидел такого друга, но ученый испытывал нечто вроде благодарности. За то, что Хакару помог ему исполнить последнюю волю Комуи, потому что его силы воли на это не хватало. А так - подобие жизни, отсутствие чувств и ощущений, механизация действий. Он жив, но не живет. От этого немного легче.

Находясь в отключке, он все равно слышал голос, понимая слова, чувствовал руки, бегло осматривающие раны. Всплыла мысль о том, что Хакару следовало бы сперва надеть перчатки, благо в пакете с медикаментами они были, прежде чем начинать осмотр... В сознание он пришел довольно быстро, всплывая из липкой темноты. Отчего-то вспомнилось лицо китайца за пару секунд до того, как он отключился... Злые глаза. Интересно, чем он вывел его из себя? Тем, что так поранился в Системе? Но по-другому было нельзя, и потом - это была его работа. Хакару, тоже являющийся главой Департамента как никто другой должен был это понимать.
- Почему ты злишься? - он с трудом приоткрыл налитые свинцом веки. Было очень холодно, а боль почти не чувствовалась. Плохо. Это означало, что он потерял ее достаточно для того, чтобы сердце начало работать с перебоями. - Я уже принял анальгетик... - На всякий случай, чтобы не было передозировки. Такуми снова закашлялся, чувствуя как на губах появляется кровавая пленка. Очень плохо. Это значит, что какое-то из легких задето, а он так надеялся на то, что пронесет. Голова сама упала на бок, не поддерживаемая шейными мышцами. На глаза попалась приготовленная вода и бинты. Мало. Нужно еще сделать несколько уколов и приготовить катетер для переливания. Но как его вводить, если вся кожа на руках исполосована?
- Введи мне стимулирующее. Атропин... он в пакете. Три кубика хватит. У меня аритмия... - говорить было трудно, но он заставлял себя, буквально выталкивая слова. Потому что если молчать - он снова потеряет сознание. Сейчас было главным перечислить все необходимое, прежде чем снова потерять сознание. Отсутствие Силы пагубно сказывается на регенерационной способности, поэтому придется лечиться медикаментозным способом, - Еще – любой сильный антибиотик на случай сепсиса или инфекции. И я заказал кровь в институте... Ее скоро доставят. Я много потерял. Сможешь сделать мне переливание?

Доверится уверенным рукам очень легко. Для достижения спокойствия, выбрать себе точкой отсчета условие надежности происходящего и своей веры этому человеку. Юкио легко вздохнул, чувствуя как лекарство течет по его венам, как медленно отступает дурнота. Снова химия. Вся его жизнь - это сплошная химия. Она течет по его венам, она заставляет его сердце биться, заставляет сокращаться диафрагму, поднимая легкие и наполняя их пузыри кислородом воздуха. Практически искусственное жизнеобеспечение, только вот его тело - сам по себе прибор. Сейчас немного сломанный правда, но это дело поправимое - его организм легко регенерирует.

- Прости. Я все тебе расскажу, как только немного приду в себя. все равно мне нужно самому еще раз обдумать происшедшее, и у меня небольшое дело к твоему отделу... - Голова беспокойно мотнулась на подушке, когда Хакару закончил обработку и перевязку раны на боку. До мозга начинали доходить болевые импульсы, а значит работа нейронов возобновлялась после шока и ударной дозы обезболивающего. Это было хорошим знаком, хотя и дышалось ему тяжело. А еще... плечи несколько судорожно передернулись - его не оставляло ощущение холода. Оно обволакивало, наливало расплавленного свинцу в голову и заклеивало глаза темной пеленой, манило закрыть их и уснуть. Но, полностью отключиться от реальности ему не позволяло легкое беспокойство. Он хотел видеть какие лекарства Гин будет ему вводить и хотел знать, что в приемной не напутают и доставят кровь нужной группы. Кстати, доставка от чего-то, задерживалась... - Кровь должны уже доставить. Видимо пробки...

Темные глаза ровно смотрели в потолок, отыскивая на его гладкой, словно яичная скорлупа, поверхности какие-нибудь трещинки или хотя бы пятка. На глаза попалось что-то вроде тени, но не на потолке, а на стене. Пятно расплывалось перед глазами, становясь похожим на какую-то птицу. Это было увлекательно. Юу даже не замечал, как начал выпадать из окружающей действительности, неотрывно смотря в одну точку. Из оцепенения его вывел четкий голос Хакару. Альбинос смотрел прямо ему в глаза, что было довольно странным, так как он имел обыкновение прищуриваться, скрывая чувствительную роговицу от света. Смысл того, что он говорил, доходил медленно, хоть Юу и слышал каждое слово, и окончательно дошел лишь когда худая рука, больше похожая на лапу хищной птицы, легла на его живот.
- Нет. - Такуми не поверил. Ни в одну секунду он не верил, что Гин может с ним так поступить. Сознание стремительно заливала черная паника, - Хакару, ты не сделаешь этого!
Он не выдержал и сорвался на крик, всем своим существом отвращаясь от Связи. Но, тонкие нитки чужеродной силы уже вплетались, отдавались силовым звоном в подкорке сознания, а наполненные Силой слова Приказа... Глаза Такуми стали совсем черными. Он со всей силы, что у него была, отшвырнул от себя альбиноса неповрежденными ногами, лихорадочно, полностью осознавая бесполезность, ища в себе остатки щитов. Было поздно. Было глупо. Было бесполезно. Он был без сил и ранен. Кашель снова сжал легкие, выплескиваясь с губ вместе с кровью. Он ударил в ответ. Не воздвигая щиты, на которые не было силы, а по-другому - срывая все заслонки, раскрываясь полностью и выплескивая на Жертву полный спектр своих ощущений и эмоций. А Приказ и Связь, уже проникшая своими ниточками в саму подкорку ауры, скручивали внутренности, поднимая тошноту, муть, отвращение... за то, что это было так маняще... Окунуться в чужой океан силы...

Юкио замотал головой, отказываясь слушать и воспринимать все, что ему сейчас говорили. Не важно, были ли это простые слова или приказы. Импульсы силы вызывали естественные отклик, скручивали, насильно пытаясь восстановить потерянное душевное равновесие, то тщетно. Да, он привык повиноваться, подчинение было его естественным состояние, но когда твой единственный друг поступает так, не нужно ничего. Пусть его мозг сгорит от боли после невыполненного приказа, но он просто не мог вот так взять и успокоится... Юу отчаянно зажмурил глаза, сворачиваясь в позу эмбриона и закрывая голову руками, словно моллюск, прячущийся в своей ракушке, сбрасывая с себя чужую руку. Липкий и безотчетный ужас, так похожий на остывшую кровь заливал сознание. Ни о каком успокоение не могло быть и речи. Он истерил. Как и всегда при малейшем намеке на Связь, на малейшем намеке на любую привязку. Блоки начинало ломать, выбрасывая в память образы, воспоминания, тщательно забитое нежелание жить дальше и еще много чего.

- Ненавижу, - отчаянный полушепот, больше свист, а голос и как не его. Сердце сорвано трепыхалось в груди, сжимаясь и пульсируя казалось в одном ритме с его рванной аурой, раздираемой на части сейчас противоречивыми желаниями - вытолкнуть из себя инородную нить и напротив, принять всю направляемую ему Силу без остатка, - Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу ... - мозг заходился в возмущении от той нелепости, что он сейчас делал, от непрофессионализма, от того что ведет себя как истеричный подросток. Эмоции переполняли, выплескивались наружу словами и хрипом. Кажется, из глаз текли слезы...

Его окружало тепло. Укутывало, словно любимая мать ласкает своего ребенка, заворачивая его в пуховое одеяло. Внушало тепло и спокойствие, чувство защищенности и доверие. Боже, как же он ненавидел это лживое ощущение... Боль тем временем уходила, медленно цепляясь крючьями за кожу, за легкие. Он глубоко вздохнул, расслабляя судорожно сведенные мышцы. Этого все еще била дрожь, но отступившая тьма позволяла мыслить чуть более рационально, анализировать, воспринимать окружение и поставляемую информацию.
- Пообещай мне, - в лицо альбиноса он не смотрел, со всей силы сжимая истерзанными руками что-то заменившее ему подушку, не обращая внимание как расходится кожа, обнажая плоть, как снова из порезов течет кровь. Ему нужно подтверждение, точка отсчета. Тогда он сможет взять себя в руки, - Дай слово, что так и будет.

Спокойствие не достигается мгновенно. Но он всегда был одним из тех людей, которые с самого рождения не знали как правильно выражать свои эмоции. Впервые улыбнулся он на свое пятнадцатилетие. Никогда не знавший родительской любви, росший без друзей в окружении сухих книг, он доверчиво и как-то совершенно естественно потянулся к первому человеку, который оказался добр к нему. Так замерзший холодной весной росток тянется к солнцу. Да, этот смешной и нелепый юноша стал для него солнцем. Стал для него целым миром. Ради него он улыбался. Только вот человека, который смог выбить из него эту улыбку больше не существовало. Помнится, он не поверил, что все кончено. Увиденная картина аварии, рвущая боль от потери Связи - все это воспринималось совершенно нереально, словно и не с ним. Словно он уснул и ему снова снится кошмар. В черном, беспросветном отчаянье последовавших после дней, он ждал, так долго ждал, что кто-нибудь придет и разбудит его. Так же как до этого ждал кого-то, кто заберет его от учебников и наставников. Но... никто не приходил. И тогда, когда надежды совсем не осталась, из окружившего черного мрака, его вывел... запах его сигарет...

Такуми медленно открыл глаза, отнимая руки от лица. В длинных, ломких пальцах тлела сигарета. Отстраненно он проследил за тем, как рука поднимается, поднося мунштук к губам, как вспыхивает шапка пепла на конце, как слетает потом с губ струйка дыма. Он снова закрыл глаза. В груди, горле, животе, между лопаток, под языком... везде, слабо пульсировала Сила, успокаивала, подкупала на доверие. Все верно. Приказ был успокоиться, а собственное состояние... Собственные психозы... Юу качнул лохматой головой и слегка приподнялся на руках, совершенно естественным движением ложа голову на колени альбиноса, отворачиваясь, пряча лицо в складках ткани на его животе. Чужое тепло встрепенулось, накрыло с головой - тактильный контакт при установке неприродной связи важен, это скажет любой учебник, но Такуми сейчас думал не об этом. Раненое животное в благодарности всегда будет тянуться к своему спасителю. Изрезанные пальцы сжали ткань свитера с боку.

- Извини, я не справился с приступом паники, - суховатый и взвешенный ответ, ровный тон. Сейчас он мог оценить поступок Гина адекватно, даже благодарно, потому как естественные решения проблем всегда будут предпочтительней искусственно созданных. Их природные сущности были природнодополнимы друг другом, и даже будь он чуть в более уравновешенном после боя состоянии, то возможно сам бы просил о подобной услуге, зная при этом? что для обоих этот шаг будет... не наилучшим решением. Ведь они оба, раз обжегшись на молоке, предпочитали обходить десятыми милями все водные объекты...
- Тебе стоило вколоть мне успокоительное. Извини за доставленные неудобства. В дальнейшем я постараюсь быть максимально адекватным, надеюсь на выгодное сотрудничество.
Сухие фразы стандартной десятиэтажной вежливости. Когда нет слов - говори по правилам этикета.

Окутывающее тепло расслабляло. Веки снова становились тяжелыми, а дыхание сонным, тихим. Только вот ощущения были не такие как от кровопотери - пригретое силовыми потоками тело, возвращалось к привычному регенерационному темпу. Клетки восстанавливались, процессы метаболизма ускорились, убыстряя сердечный ритм и дыхание, повышая температуру. Юкио вздохнул - если раньше было нестерпимо холодно, то сейчас напротив по вискам катился пот и он был совсем не уверен, что у него нет жара или, что еще хуже, лихорадки. Шерстяное тепло под щекой было немного колючим. Он вполне уже успокоился, вслушиваясь в собственную реакцию на поступающую силу и ритм чужого сердца. Закрыв глаза и не шевелясь, он старался прировнять ритм собственного дыхания и частоту биения сердца к биоритму Хакару, синхронизируясь. Довольно сложно, если учитывать то, что мышцы все еще помнили нервную дрожь, а в сознании крепко засела тщательно забитая паника и страх. Доверяя этому человеку свою жизнь, он не мог не опасаться, зная какие безрассудные порой идеи возникали в этой белобрысой голове. А если они будут Связаны, и если синхронизация пройдет как положено, Такуми просто не сможет возразить, как это делал обычно.

- Прости, что? - на какую-то секунду он не понял о чем идет речь и открыл глаза, вглядываясь в лицо над собой в поисках объясняющего фактора. Альбинос докуривал вою сигарету. Табачный запах назойливо лез в нос, вызывая новый приступ удушья. В горле запершило. Он не курил и не переносил этого запаха. Лишь в отдельные жизненные моменты, признавая тягу организма к никотину как к необходимой составляющей для повышения артериального давления. Гин пояснил. Такуми косо посмотрел на легшую ему на плечо руку и снова вернулся к изучению вязки свитера. Вообще, он ожидал от альбиноса подобного жеста, или даже чего-то более вольного и нетактичного, типа почесывания за ухом или поглаживания по макушки. Такое уже однажды было - вот только за сравнение себя с собакой, Юу вспылил и выставил китайца из своего кабинета, - Извини. Я могу возместить ущерб.

Вообще, ни состояние собственных рук, ни состояние свитера альбиноса его сейчас не слишком волновали. С отстраненным интересом доктора он рассматривал ноющие и кровящие ранки на пальцах, подмечая что в них частично набился ворс, а значит придется промывать и дезинфицировать, чтобы не было воспаления. На предложение рассказать причины своего состояния, Такуми согласно кивнул. Это требование он считал справедливым, к тому же в любом бы случае подготовил потом подробный отчет.
- Я столкнулся на улице с пропавшим образцом. Хильд не вняла доводам разума, и возвращаться в лабораторию отказалась, вызвав меня на бой. Вот собственно и все. Бой закончился в ничью. Думаю, у нее сейчас сильное переохлаждение и раны, идентичные моим.

Сейчас Такуми слабо был адаптирован на то, чтобы воспринимать окружающую реальность более менее адекватно, а уж тем более реагировать на слова и фразы. Они доходили медленно, с каким-то опозданием, словно он говорил по мобильному телефону с очень удаленным от него человеком. Расслабленные мышцы наливались усталостью, возвращалась забитая максимальной дозой транквилизаторов и анальгетиков боль, а голова сладко кружилась. От Силы. Он впитывал ее в себя благодарно, словно пористая губка, словно пересохший песок пустыни, то есть без остатка. Насыщаясь, он расходовал ее разумно, только на самое необходимое, стараясь прочувствовать куда направляет ее токи Жертва, и не был жаден как большинство знакомых ему бойцов, отбирая силы равномерно и понемногу. Потому что если в пустыне пройдет внезапный ливень, повсюду не вырастут оазисы. А лишь много зыбучих песков буде подстерегать неосторожных путников.

- Я знаю, что это глупо. Ты же знаешь, я пью успокоительные, - он ответил с большим опозданием, вспоминая когда последний раз создавал с кем-то связь. Кажется, это было в том году с кем-то из сотрудников. Нужно было снять определенные характеристики, а тогда они много работали в Системе. Обошлось без скандала и истерик, но после этого Юкио сел за разработку стимуляторов, которые давали возможность забирать силу из среды искусственно, без помощи Жертвы. Потому что ни в одной из существующих реальностей, ни в одном из миров, если они существуют - а он почти доказал что квантовая теория струн, объясняющая строение вселенной и предполагающая наличие нескольких параллелей, верна - он не мог представить что еще хоть раз согласится на то, чтобы пустить в свою жизнь другого человека. - Я... мы тестируем новый препарат, поэтому я исключил из употребления все, что могло дать нечистый результат или побочное действие. У меня сегодня спало легкое – думаю, что из-за того, что препарат вступил в реакцию с чем-то… Я на ночь пил аспирин от головы. Вполне возможно, что это из-за него...

Выслушав Гина, он согласно кивнул, и вновь перевел взгляд на руки. Можно было попытаться вытащить грязь из ран ногтями, но это означало снова их раскровить. Вздохнув, Юу мрачно думал о том, что ловец и охотник из него никудышный. Чуть восстановившись, он будет просить о передачи дело в руки Боевого Департамента. Он ученый, а не ищейка. И кто упустил, тот пусть и ищет.

- Да, это этот образец. AZ16 если быть точным. Я столкнулся с ней на улице, когда уже возвращался домой с встречи, - Такуми раздраженно потер между пальцами запекшуюся кровь, стараясь скатать ворсинки. Не вышло. Еще раз вздохнув, он запрокинул голову, рассматривая лицо альбиноса, - Системы было не миновать, я вызвал подкрепление, планируя ослабить или усыпить ее там. Мне частично удалось - из-за переохлаждения она должна была впасть в летаргию, или по крайней мере ослабнуть настолько, чтобы не сопротивляться. Силы в ней не осталось на момент выхода. Но, придя в себя, я обнаружил, что группа захвата так и не прибыла, образец пропал. Единственно - я собрал образцы ее крови, так что можно будет проверить ее состояние. Без поддерживающих стабильность нервной системы препаратов у нее должна начаться деструкция мышц и плавный переход в вегетативное состояние, но я не заметил никаких признаков регрессии. Это странно, - губы пересохли. Он много говорил, но сказать нужно было еще больше, а остальное тело начало затекать и практически не ощущалось, - Хакару, ты можешь помочь мне подняться и перейти в ванную? Нужно промыть раны на руках. У меня есть перманганат калия, разведи его, пожалуйста.